Лекции по искусству. Страшные сказки
Шрифт:
В дальнейшем, пересказывая сказку о Красной Шапочке, литераторы и кинематографисты будут скрещивать версии Перро и Гриммов.
Действительно важно, что Гриммы убрали моралитэ, которое было у Перро, и тема секса вроде бы ушла на второй план. Зато простую и ясную мораль авторы вложили в уста самой Красной Шапочки.
Ведь героиня в немецкой версии нарушает волю старшего, то есть матери, «ступать умненько и в сторону от дороги не забегать». Это и есть ее проступок. Вот и выходит, что французская «Красная Шапочка» – про секс, а немецкая – про «орднунг» (нем. Die Ordnung – «порядок»).
«Ну, уж теперь я никогда не стану в лесу убегать в сторону от большой дороги, не ослушаюсь больше матушкиного приказания», – говорит девочка.
Здесь нужно несколько слов добавить о пресловутом Орднунге. Слово это стоит писать с большой буквы, потому что это не просто порядок, упорядоченность, дисциплина, подчинение правилам – это основа основ немецкой культуры, воспетая поэтами и высмеянная в анекдотах. Пословица Ordnung muss sein (то
4
В результате бесчисленных обработок и переработок, а сказку переписывали и переделывали многие писатели (в России, например, популярностью пользовался пересказ Ивана Сергеевича Тургенева, сделанный в 1866 году) [7] , «Красная Шапочка» стала всемирной и прочно вошла во все культуры. С этого момента художники всего мира принялись наперебой иллюстрировать сказку – кто-то сосредоточился на главной героине, кого-то больше волновали сцены с бабушкой или охотниками.
7
По другим данным, в 1867-м. Текст Ивана Тургенева начинается так: «Жила-была в одной деревушке девочка красоты невиданной: мать от нее без ума была, а бабушка совсем на ней помешалась. Эта добрая старушка купила ей красную шапочку, которая так девочке к лицу пристала, что от шапочки ей и кличка пошла, и везде звали ее Красною Шапочкою…»
Одним из первых, в 1867 году, был гравер Гюстав Доре. Вы, конечно, помните его иллюстрации – они входили в детское издание адаптированных сказок Шарля Перро. Для одной из лучших гравюр Доре безошибочно выбрал самый острый момент в сказке – когда девочка уже почти легла в бабушкину кровать и испуганно вглядывается в то, что ее там ждет. Надо сказать, что волк, переодетый бабушкой, у Доре и правда похож на бабушку. Строгую такую бабулю с очень «большими глазками», которая почему-то зазывает внучку к себе в кровать.
Прекрасны иллюстрации английского графика Уолтера Крейна (1870), у которого Красная Шапочка – тинейджер на выданье, а волк – похотливый джентльмен средних лет, одетый в сюртук из овечьей шкуры. Длинный язык волка высунут, желтый масляный глаз блестит, левая лапа попирает нежные цветы (символ невинности). Вдали, в глубине леса, Крейн изобразил диалог дровосеков, которые не только рубят дрова, но с интересом и возмущением поглядывают на диалог Шапочки с господином волком.
У главного детского иллюстратора Германии Карла Офтендингера (1890) получилась Красная Шапочка с телом ребенка и головой куртизанки с баварского фарфорового сервиза. А у моего любимого британца Артура Рэкема (1909) – крошечная Красная Шапочка и голодный облезлый волк – лишь повод показать первобытный ужас леса с узловатыми деревьями-великанами.
У ирландского мастера Гарри Кларка (1923) лес, напротив, выдержан в нежных пастельных тонах, все линии вытянуты, Красная Шапочка болезненно бледна. И, кажется, клянусь, ее хочет съесть не волк, а… волчица. Или вовсе – чернобурая лиса с пушистым хвостом, которая лукаво смотрит прямо на зрителя глазом цвета бомбейского сапфира.
В нашей стране в акварельной технике проиллюстрировал сказку советский график Борис Дехтерёв (1977), а в 1980 году в соавторстве с Олегом Васильевым – один из самых дорогих отечественных художников Эрик Булатов. Что ж, пожалуй, это самая застенчивая Красная Шапочка в истории.
Если говорить о живописи, то, несомненно, заслуживают внимания работы шведского классика Карла Ларссона (1881), у которого героиня как будто приглашает, заманивает волка в чащу, и швейцарца Альберта Анкера (1883), чья Шапочка еще не встретила волка, а только вышла из дому и как будто смотрит вперед, прозревая грядущие опасности пути под названием Жизнь.
5
Любопытно, что первая фотография по мотивам «Красной Шапочки» была сделана даже раньше, чем первые иллюстрации, – самим Льюисом Кэрроллом, который был не только писателем и математиком, но также и одним из пионеров фотографии. Было это в 1857 году. На снимке изображена восьмилетняя племянница его друга, поэта Альфреда Теннисона, Агнес Грейс Уэлд. Девочка как будто напугана, она вжалась в увитую плющом изгородь, а сам снимок сделан примерно с высоты взгляда серого волка. То есть Кэрролл предлагает нам с вами посмотреть на девочку как на добычу. Однако если вы приглядитесь к снимку внимательно, то у вас может возникнуть другое ощущение, что девочка сама свирепо смотрит на волка и представляет для него опасность. Так что зритель еще должен подумать, кто тут хищник и с кем ему себя ассоциировать.
В 1923 году было впервые опубликовано стихотворение Кэрролла, которое он написал в качестве сопровождения к выставке своих фотографий на тему «Красной
8
Перевод Д. Макарова.
Возможно, Кэрроллу и хотелось передать в фотографии ощущение первого шага девочки, момент, когда она решается пуститься в опасное путешествие, но все же есть ощущение, что фотография помимо воли автора получилась интереснее и глубже его же стихотворения.
Сегодня все чаще слышны обвинения в педофилии в адрес Льюиса Кэрролла, чьей музой одно время была семилетняя Элис Лиддел, которую писатель много фотографировал и вывел в своем бессмертном сочинении «Алиса в Стране чудес» (1865).
Кэрролл фотографировал юных особ и обнаженными, а после писал им нежные письма: «Мы помним друг о друге и испытываем друг к другу трепетную привязанность». Однако же это было так давно, что некому рассказать, как обстояло дело. Может, оно и к лучшему, но фотографии Кэрролла этого периода не всеми сегодня воспринимаются однозначно.
Что до Агнес, то для женщины в викторианской Англии она прожила весьма интересную жизнь. Заболев в 17 лет тяжелой анорексией и находясь на грани истощения и смерти, она тем не менее выжила и поправилась, став со временем популярным публицистом. Агнес написала несколько книг о Теннисоне, занималась благотворительностью и была одной из первых фотомоделей в истории, позировавшей в юности не только Кэрроллу, но и Оскару Рейландеру [9] и Джулии Маргарет Камерон [10] . Замуж, правда, религиозная девушка так и не вышла.
9
Оскар Густав Рейландер (1813–1875) – один из пионеров художественной фотографии и фотомонтажа, изобретатель комбинированной печати с нескольких негативов (1855). Рейландер спорил с друзьями, может ли фотография соперничать с шедеврами Рафаэля (тогда – главного гения всех времен и народов), и создавал жанровые фотографии-реконструкции. На огромной для того времени (почти 80 на 40 см) фотокартине «Два пути жизни» (1857) – мудрый отец (сам Рейландер) показывает двум сыновьям аллегории пороков и добродетелей. Композиционно эта работа, составленная из 32 негативов, отсылает нас к фреске Рафаэля «Афинская школа».
10
Джулия Маргарет Камерон (1815–1879) – двоюродная бабушка Вирджинии Вулф, начала заниматься фотографией в 1863 году. Занятие это стало для страдавшей приступами депрессии женщины душевным лекарством и смыслом жизни. Камерон фотографировала всего 11 лет, создав галерею психологических портретов великих людей викторианской эпохи – Альфреда Теннисона, Генри Лонгфелло, Чарльза Дарвина, Томаса Карлейля и многих других.