Лекции по искусству. Страшные сказки

Макаров Дмитрий

6

Разумеется, сказка про «Красную Шапочку» не могла не породить обилие анимационных фильмов. Как классических экранизаций (например, советская черно-белая версия сестер Брумберг вышла в 1937 году), так и отчаянно смелых экспериментов.

В 1943 году на студии MGM режиссер Текс Эвери снял феерический анимационный фильм «Классная Красная Шапочка» (Red Hot Riding Hood), где герои отказываются участвовать в скучном пыльном представлении. Тогда автор говорит «ок» и переносит всех в современный мегаполис. Куда там дремучему лесу вокруг безвестной деревеньки до каменных джунглей большого города! В новых реалиях волк становится гангстером-ловеласом, бабуля – голодной до мужских ласк светской дамой, а Красная Шапочка – певичкой в ночном кабаре. Не сумев заполучить Шапочку, волк чуть не пропадает в объятиях ее бабули и, в итоге,

с криками «Да сдались мне эти бабы!» кончает с собой. Однако и призрак волка продолжает сходить с ума по женским ножкам. Этот коротенький фильм (всего 7 минут), который полюбился многим критикам и историкам анимации, цитируют такие знаменитые картины, как «Маска» (1994) и «Кто подставил кролика Роджера» (1988).

А в 1958 году в СССР вышел анимационный фильм «Петя и Красная Шапочка». Пионер Петя попадает в сказку, где, видя несправедливость, вступается за женщин и спасает их от волка. Когда зверь, проглотивший «удивительно невкусную старушку» (а на самом деле мешок старья), уже лежит в кровати в ожидании аппетитной внучки, пионер Петя Иванов переодевается в девочку, причем красный пионерский платок становится косынкой (то есть красной шапочкой). Надо видеть, как манерно юноша ступает по комнате. Иными словами, в этой версии сказки для нас разыгрывается не одно, как в классическом варианте, а целых два травести-шоу.

В 1990 году еще дальше пошел режиссер Гарри Бардин. В его пластилиновом мюзикле «Серый волк энд Красная Шапочка» девочка отправляется из Москвы в Париж, где, какой сюрприз, живет ее бабушка Тереза. Мама и дочка вместе пекут для старушки пирог, причем мама не скупится на тумаки и оплеухи – так, просто, в воспитательных целях, для укрепления традиционной семьи. По пути Шапочка встречает только что откинувшегося волка-уголовника, который уже успел съесть доктора Айболита, на свою беду вставившего тому железные зубы вместо родных, удаленных по приговору. Начинается преследование. За время своего вояжа волк, гениально озвученный Арменом Джигарханяном, успевает слопать трех поросят и семь гномов, крокодила Гену и Чебурашку и, наконец, бабушку, живущую в домике у подножия Эйфелевой башни. Проглоченные томятся у волка-пахана в брюхе как в заключении, так что в какой-то момент весь фильм воспринимается как метафора ненасытной родины-уголовницы, которая поедает своих детей. Причем делает это не только дома: мол, если надо, могу протянуть свои железные зубы до какой угодно заграницы.

Что ж, в итоге пирог, докатившийся с Шапочкой до города Парижа, окаменел, поэтому волк буквально обломал об него зубы. А к этому времени в заточении его брюха родилось сказочное освободительное движение. Такой вот оптимист Гарри Бардин!

Что до кинематографа, то что только не происходило там с Красной Шапочкой. Разумеется, режиссеры часто использовали макабрическую или эротическую составляющую сказки. И конечно, фантазировали, что может произойти после счастливого спасения. Так, в фильме «Последняя из Красных Шапочек» (1996) героиню в исполнении Эммануэль Беар хочет прикончить ее родная бабуля, сама когда-то бывшая Красной Шапочкой [11] .

11

В лекциях самарского фольклориста Софьи Агранович, которые вы легко найдете в Ютюбе, есть интересное умозаключение. Передам своими словами: когда волк ест Красную Шапочку, он одет как бабушка, но и внутри у него – бабушка. Бабушка внутри волка внутри бабушки – такая вот матрешка! Так кто же на самом деле хочет съесть девочку?

Зритель, выросший в советские восьмидесятые, едва ли забудет музыкальный фильм «Про Красную Шапочку» (1977). А уж песню «Здравствуйте, горы вот такой вышины…» знают даже те, кто картину Леонида Нечаева в глаза не видел. Пожалуй, это единственная версия, где волкам уделено так много внимания. Родственники того самого, убитого некогда охотниками волка, пытаются мстить, но оказываются едва ли не лучше людей и не только не убивают Шапочку, а напротив – неоднократно ее спасают. Причем волки в исполнении Владимира Басова, Николая Трофимова и Галины Волчек даже не загримированы под волков – это еще один прозрачный намек на то, что грань между племенем волков и людей (то есть между разными расами, народами и пр.) часто надумана.

Из последних фильмов можно вспомнить мюзикл «Чем дальше в лес», поставленный Робом Маршаллом в 2014 году. По-английски картина называется Into the Woods [12] (‘в

лес, в лесу’), что звучит так же, как Into the Woulds (то есть ‘к возможностям, к тому, что может произойти’). Это намек на все страшное и прекрасное, что ожидает человека в жизни-лесу, где очень даже можно заплутать. В этом темном-претемном лесу герои встречают героев известных сказок, в том числе Шапочку, девочку «в плаще, алом как кровь» и серого волка в манерном исполнении Джонни Деппа. Их сцена в сотый раз намекает нам на то, что мы все в сказке чувствуем, но редко проговариваем.

12

То есть практически так же, как начинается стихотворение Кэрролла.

7

Традиционно в самом цвете «шаперона» виделся намек на кровь. Со временем все чаще речь заходила о крови менструальной. Кстати, не стоит забывать и о том, что в немецкой версии девочка несет бабушке бутылку вина – вероятно, тоже красного. То есть она несет по чаще леса свои драгоценности – жизнь и невинность. Если речь о жизни, то все понятно, просто и страшно. Если о невинности, то тут много вопросов. Прежде всего, сколько же лет этой самой девочке? Волк – педофил? Шапочка созрела для любви? Если да, то знает ли она сама об этом? Возможно, волк – насильник? А может, Шапочка – провокатор, которой нравится играть с хищниками и их потом разделывать?

Часто рассматривают сюжет «Красной Шапочки» и как классический треугольник «жертва – насильник – спасатель». Причем персонажи могут меняться местами или только играть свои роли. Думаю, многие из вас побывали в одной из этих ролей перед тем, как перейти к ролям второго плана – маме и бабушке Шапочки, или, например, отсутствующей в сказке, но часто присутствующей в жизни бабушке волка.

Великий психоанатлитик Эрих Фромм интерпретировал «Красную Шапочку» как битву полов, из которой женщины – Шапочка и ее бабушка – выходят победительницами, а мужчина-волк терпит поражение и погибает. «Это история торжества женщин, ненавидящих мужчин, история, заканчивающаяся победой женщин», – писал Фромм. Он считал, что Красная Шапочка – не маленькая девочка, а уже созревшая девушка, почти женщина, которой пришло время выбирать: сражаться с мужчинами или же им подчиняться.

Разработчик «сценарного анализа», американский психолог Эрик Берн полагает, что Шапочка – провокатор. Она следует одному из распространенных подростковых сценариев. Девочка – осознанно или нет – ищет пути выхода из зоны комфорта в опасный мир. Это бунт против родителей и поиск крутых взрослых друзей. Найти себе волчару, покончить с опекой старших женщин, скорее свернуть с безопасной скучной тропинки – вот ее желания.

А может, волк – это только необходимый этап взросления, и нужно убить волка, чтобы перестать быть Шапочкой? Как тут не вспомнить смешное стихотворение британца Роальда Даля (1982), где Красная Шапочка сама выхватывает в решающий момент револьвер. И в итоге:

A few weeks later, in the wood,I came across Miss Riding Hood.But what a change! No cloak of red,No silly hood upon her head.She said, ‘Hello, and do please note‘My lovely furry WOLFSKIN COAT.’

Что можно перевести примерно так:

Недель примерно через пятьЯ встретил девочку опять:– Вас не узнать! Какой пассаж!Где ваша шапочка? Где плащ?Она мне говорит в ответ:– Из волка шубки лучше нет… [13]

13

Перевод Д. Макарова.