Лекции Президентам по Истории, Философии и Религии
Шрифт:
А кто-то воображает себя — когда он будет в гробу, — и это приводит его в ужас и к жалости к себе.
«Атрибуты смерти устрашают сильнее самой смерти» — с улыбкой заметил великий Сенека.
Другие особо не напрягаются с ответом — «Жизнь коротка — пей до дна!» — и стараются успеть получить от этой короткой жизни максимум удовольствия, хотя прекрасно понимают — всего вина не выпить, всех женщин не перелюбить, весь мир в карты не выиграть.
«Если вы купили билет и вошли в поезд, то будете
Третьи, осознавая неизбежность смерти — впадают в апатию, в нигилизм-пофигизм, опускают руки — всё равно рано или поздно все умрём. — И просто бытийствуют по жизни, просто существуют в ожидании смертного мгновения. Они осознают, что такое смерть, спокойно ожидают её и не бояться её, а пока наблюдают за окружающим их Миром и любуются им, когда есть чем любоваться.
Четвёртые, понимая неизбежность смерти, берегут жизнь как пушинку — не рискуют, не грубят, не летают самолётами, едят только экологически чистую еду, не спасают девушку и друзей — и находят этому логичное объяснение, сторонятся от политики и т. п. — им просто интересно и любопытно дольше прожить — дольше посидеть у окна, у телевизора, любопытно — а что там будет в новостях в следующем году. Их смерть сильно страшит — и этим сильно влияет на их жизнь.
«Недостойно мудреца подвергать себя опасности ради глупцов» — объяснял эту позицию Плутарх. Эти люди могут тешить своё самолюбие-эго и одновременно прикрывать свою совесть примерно такими стихами Ф. Шиллера:
«Нет, для моих священных идеалов
Наш век покуда не созрел.
Я гражданин грядущих поколений».
С такими словами иногда заканчивают свою жизнь самоубийством, — что несомненно, есть большой грех перед жизнью, Природой. Вспоминаются слова выдающего русского мыслителя Елены Рерих: «Самоубийцам никто не сказал о значении жизни…». Эту мысль дополнил Макс Гендель:
«Смыслом реинкарнации является не счастье, а опыт». Который является опорой-залогом дальнейшего развития Жизни, Мира-Бога. Это объяснял и великий греческий философ Гераклит.
Никого нельзя осуждать, каждый волен прожить свою жизнь как он хочет, и здесь у каждого есть выбор. А кто-то приходит на похороны во всём белом, ибо относиться к этой жизни как к одной из многих этой личности, и радуется переходу из одного «фильма» в другой, пытаясь учесть все закономерности этой науки.
«Смерть есть одна из иллюзий слабого человеческого разума» — говорил величайший мыслитель XX века К. Э. Циолковский. А. Шопенгауэр:
«Если негры по преимуществу попали в рабство, то это является результатом того, что они по сравнению с другими человеческими расами отстали в интеллектуальном развитии».
«Тот, кто смел,
А некоторые, особо умные, пытаются решить вопрос смерти оригинальным философским путём —
«Привыкай думать, что смерть для нас ничто: ведь все и хорошее и дурное заключается в ощущении.
И, если держатся этого знания, то смертность жизни станет для нас отрадна: не от того, что к ней прибавится бесконечность времени, а от того, что от нее отнимется жажда бессмертия. Поэтому ничего нет страшного в жизни тому, кто по-настоящему понял, что нет ничего страшного в не-жизни.
Стало быть самое ужасное из зол, смерть, не имеет к нам никакого отношения, — когда мы есть, то смерти еще нет, а когда смерть наступает, то нас уже нет. Таким образом, смерть не существует ни для живых, ни для мертвых, так для одних она сама не существует, а другие для нее сами не существуют» — так «одурачил» смерть древнегреческий мыслитель Эпикур.
«Смерть частиц животного существа мы знаем, смерть самих животных и человека как животного мы знаем; но смерть разумного сознания мы не знаем и не можем знать, потому-то оно-то и есть сама жизнь. А жизнь не может быть смертью…» — не хуже Эпикура объясняет наш великий Лев Толстой, и продолжает свою логику далее — «Хотя я не могу ясно доказать этого, я всё-таки знаю, что-то разумное и свободное, нетелесное начало, которое живёт во мне, не может умереть… Смерть и рожденье — два предела. За этими пределами одинаковое что-то».
И Лев Толстой цитирует великого грека Гераклита: «Когда мы рождаемся, наши души кладут в гроб нашего тела».
«Смерть формы есть лишь только прекращение деятельности вечной силы жизни в одном из проявлений, предшествующее другому ее проявлению» — объяснял знаменитый врач Парацельс.
«Мы боимся потерять при плотской жизни наше «я», но этот страх определяется тем, что мы не умеем и не хотим отделять наше подлинное «я» от нашей животной личности. Между тем, подлинное «я», наше особенное «я» не ограниченно ни пространством, ни временем» — продолжает оптимистически объяснять Лев Толстой.
«В значении Эго заключается секрет бессмертия» — поддерживает эту мысль и немного добавляет его современник знаменитый суффий Хазрат Инайят Хан. То же самое, но по-другому объяснял выдающийся русский мыслитель Иван Ильи:
«Каждому из нас даётся своя искра, и эта искра хочет разгореться в нас и стать огненной купиной, пламя которой должно охватить всего человека и превратить его в Божие огнилище (энергию), в некий земной маяк Всевышнего. Итак, в этом жизненном развитии искра Божия очеловечивается и индивидуализируется, а человек оправдывает своё существование и освящается в своём творчестве. Человек становится художественным созданием Божиим, личным светильником Его Света, индивидуальным иероглифом Духа Божия…