Лекции профессора Московской Духовной Академии А. И. Осипова
Шрифт:
Христианство предлагает нечто другое по сравнению с индуизмом, с той же «Ведантой». Христианская духовность вся ориентирована на те ценности или те положительные категории, которые мы находим в Евангелии; в жизни Иисуса Христа; непосредственно в том учении, которое Он дает; если хотите, в самом образе даже Христа. И вот здесь опять, оказывается, исторически так произошло, что из одного потока, из одного понимания духовности затем выделяется, отчленяется другой поток: странный, поражающий воображение я вам скажу, но в то же время привлекающий множество людей.
Наверное, может быть стоит сначала сказать о католической духовности для того, чтобы потом уже предложить православное понимание этого вопроса. Чем характеризуется католическая духовность? Есть несколько видов католической мистики, которые прекрасно показывают, я бы сказал, самые центральные
Франциск был убежден, что существом человеческой жизни и той высшей ценностью, к которой человек должен стремиться и при которой только он достигнет высочайшего блага и здесь, и там, это есть переживание страданий Иисуса Христа. Compasio значит – сострадание, переживание этих страданий. Именно в это углубился Франциск и на этом пути приобрел то, чего не имел ни один аскет никогда в мире – никогда и нигде, в христианстве в частности. В конечном счете, у него возникли стигматы. Стигматы это кровяные незаживающие раны на теле, но не просто на теле: Франциск, постоянно воображающий себе Христа Распятого – вы слышите, воображая себе постоянно, концентрируя свое внимание, концентрируя все свои чувства на тех страданиях, которые Христос мог переносить – в конечном счете, настолько отождествил себя с этими страданиями, что у него возникли на руках, на ногах и на боку кровавые незаживающие раны! Для его учеников это было потрясением. Католическая церковь очень скоро причислила его к лику святых. В то же время самосознание его было очень интересным. Он говорил: я не сознаю за собой ни одного согрешения!.. Он видел себя святым… Я не комментирую сейчас, я просто предлагаю те варианты, модели, которые имеют место там.
А вот другой пример, тоже католической духовности, но другого рода. Знаменитая Тереза Авильская, которая уже в XX веке предшествующим папой была возведена в высшее достоинство католической святости – учитель Церкви. Там все разложено по полочкам у католиков: учитель Церкви!.. У нее мы находим совершенно другое: она воображает себе Христа как жениха, начинается с этого – кончается тем, что Христос превращается в супруга!.. Она начинает Его видеть, она начинает Его чувствовать, Его переживать – «О бог мой, супруг мой!» Этот Христос ей является и говорит: «Я до этого был твоим Богом, а отныне Я являюсь и твоим супругом». И все соответствующие переживания и впечатления… Причем идет методическое развитие в себе этого чувства! Католическая церковь называет это святостью и, повторяю вам еще раз, в XX веке – сейчас, в эпоху кажется развития мысли, науки – вдруг эта особа объявляется высочайшей святой: учителем Церкви!.. Знаменем ее, повторяю, является: «О бог мой, супруг мой!»
Еще один момент, связанный с основателем ордена иезуитов Игнатием Лойолой. Там предлагается и рассматривается в качестве образца наилучшей духовности и приобретения человеческого совершенства ни что иное, как представление себе картин – библейских картин: как родился Иисус Христос?.. что там было в пещере?.. кто там и что говорил? Оказывается, требуется послушать, прикоснуться, потрогать, подумать и т. д. Вот это вот непрерывное кино, которое проходит перед мысленным взором человека, рассматривается как духовное состояние человека.
Я специально привел вам эти три модели для того, чтобы увидеть перед чем мы стоим. Как это оценить? Вот теперь мы приступаем к самому главному и самому важному. Мне бы конечно хотелось вам говорить не об этих всех вещах, они собственно являются только фоном, а говорить о том, как православие понимает, что такое духовное, что такое духовный человек? При этом, что очень важно? Я хочу сказать, что понимание православием духовности человека не есть какое-то надуманное, абстрактное,
Во–первых, православие утверждает, что духовность человека не определяется его эрудицией, его развитием – эстетическим развитием, его культурой, уровнем его образования и т. д. Православие не перечеркивает этих вещей, – духовность не определяется этими вещами самими по себе, то есть все эти вещи являются факторами, которые не имеют существенного значения в содержании духовности человека. Оно говорит, что духовным может быть и высокообразованный человек: с большим развитием, с колоссальной эрудицией; но точно таким же духовным может быть необразованный человек, не имеющий такого интеллектуального развития! То есть, если хотите, то и Василий Великий, и Павел Препростый (Был такой святой в Церкви, который не имел образования. Он был назван даже Препростый, не только в силу своего характера, но и в силу того, что не имел никакого особого образования) были одинаково духовными людьми. То есть, во–первых: в православном понимании духовности эти вещи не являются важнейшими, – нет, нет! – они все вторичны!
Второе, на что следует обратить внимание: когда православие говорит о духовности, то оно ориентирует человека на осознание центрального момента: кто есть Дух?.. Что есть Дух? Православие отвечает: Дух есть Бог, Бог есть Дух! Духовность это есть богоподобие!.. Кстати, в первых же строках Библии сказано: «Бог сотворил человека по образу и по подобию», проходит какое-то время и перед потопом слышим страшные слова, они звучат особенно сильно и ярко по–славянски: «Человек в честе сый не уразуме. Приложися скотам бессмысленным и уподобися им». Была великая заданность – богоподобие… Мы увидели: человек обладающий свободой, – вот этой широтой, о которой Достоевский писал, я бы ее сузил, – вдруг оказывается осуществил свою свободу не в ту сторону; что будучи в чести, вдруг оказался подобным скотам бессмысленным, подобным им! И более того, Бог произносит в это время: «Не может пребывать Мой Дух в них, поскольку они таковы». Прямое противопоставление!
Значит под духовностю ясно разумеется что? Что-то исключающее вот эти вещи… Вот это уподобление скотам бессмысленным, оказывается это совсем не духовность. Но оказывается, вот один из моментов, которые сразу наводят нас на мысль: что же такое духовность, если здесь обращено внимание на это? Оказывается, обращение-то к чему ведет? К свойствам человека, к его нравственному содержанию и к тому, к чему стремится человек… К какому Богу он стремится?.. Ведь у каждого человека свой Бог: у одного человека богом является чрево, у другого – деньги, у третьего – слава, у четвертого – научность, эрудиция. Богов великое множество, великое множество и что ни человек, то свое божество, – может быть с каким-то оттенком, но действительно свое! Так духовность человека и определяется тем, кто для него, или что для него является Богом! Если для него божеством является только желудок, все духовность его здесь и заключается… Мы сразу можем сказать, что это за духовность! Ничуть не лучше и другие явления человеческой жизни.
Посмотрите, какие интересные вещи? Посмотрите, куда обращено оказывается понимание духовности? – на внутреннее содержание человека! Оказывается, человек с внешней стороны может выглядеть блестяще, прекрасно, а внутри быть наполненным таким содержанием, что если бы оно открылось, все в ужасе бы отшатнулись. И Достоевским об этом прекрасно словами князя Мышкина говорит: «О если бы только открылось, что есть в человеке и что он скрывает не только от всех людей, но что он тщательно скрывает и от самого себя, пошло бы такое зловоние, что невозможно было бы и дышать в этом мире». Ну, Достоевский, конечно, вы понимаете, как он пишет – его бы надо только зачитывать здесь: это же один из величайших психологов мира!!! Как он описывает, что есть в человеке?! Оказывается, что духовность это вот то содержание человека, которое является для него самым жизненно важным… К чему я стремлюсь? Ведь я могу стремиться просто к шахматам, или к компьютеру и вся моя жизнь в компьютере, вся моя духовность здесь… и отстаньте от меня все на свете – я этого мира уже не вижу, я весь в виртуальной действительности! То есть лучше сказать: в виртуальной фантазии. И вся моя духовность этим описывается…