Лена
Шрифт:
— Говори, падаль, но не громко.
— Госпожа, прошу Вас, Госпожа, все что угодно, только не бейте по яйцам, молю… — прошептал он и Надежда снова заткнула ему рот смешным красным шариком.
Нет, так нет. Надежда впервые прикрепила к навязке средних размеров страпон. Приставила к плотно сжатому анусу. Смилостивилась и ливанула на конец смазку из бутылочки, купленной в сексшопе. Надавила. Раб завыл и застучал руками, насколько позволяли дыры в досках. Ноги затряслись, намереваясь убрать задницу, спина напряглось. Но тело фиксировалось надежно.
Надежда надавила тазом. Закругленный фаллоимитатор преодолел сопротивление и ухнул будто бы в пустоту. Раб, судя по звукам, заплакал. госпожа завелась. Фрикции последовали
Дрожание возбуждало, и плотное ритмичное трение самым чувственным у женщины местом через несколько минут дало долгожданный эффект — Госпожа кончила. Сладко, необычно, впервые по собственной инициативе полностью управляя процессом без откровенной мастурбации и при помощи Раба. Раба с большой буквы. Унижение другого человека добавляло особо острую пикантность…
— У-у-х, — громко охнула она и на ватных ногах присела, одновременно вытягивая из задницы раба искусственный член.
— М-м-м. — непонятно помычал он. Из открытой расширенной задницы что-то мутное капало, откровенно запахло сероводородом. Длинный красивый член так и торчал колом. Яйца сплошь посинели.
Просидев, блаженствуя, несколько минут, Госпожа нехотя обогнула стойки и подошла с отчаянно мычащей голове раба.
Выдернула кляп и хрипло-лениво поинтересовалась.
— Что опять, сучонок?
— Я не могу, Госпожа. — Подобострастно заговорил он. Просяще, как ребенок у мамы. — Если немедленно не кончу, то умру… умоляю, Госпожа… — в следующий момент кляп занял свое место. Чтобы через минуту освободиться.
— Отлижи свою херню, мразь, — и с этими словами страпон, раздвигая челюсти, проник в рот Андрея.
Его не вырвало. Он тщательно облизал пахнущий его собственными испражнениями фаллоимитатор и мычанием показал, что все, готово.
— Все, что прикажете выполню, Госпожа! — быстро проговорил он, боясь снова оказаться с кляпом во рту и не ошибся. Красный шарик залез между зубами, а ремень на затылке подтянулся.
Первым делом спокойная Надежда Александровна полностью освободила раба из станка и за ошейник, к которому прикрепила поводок, подвела к вертикальному Х-образному кресту. Поставила спиной к креплениям. Внизу зафиксировала ноги, вверху руки, и вытянула тело, отдельным моторчиком удлинив крест. Андрею с кляпом во рту пришлось расслабляться, чтобы не стало мучительно больно… но суставы потрескивали. А проклятый член так и торчал, как сучок Буратино, мучительно требую разрядки, которую по уже сложившейся привычке мысленно вызвать не мог. Все, что угодно мог отдать за возможность кончить. Пусть без оргазма, хотя бы так… но Госпожа имела свои планы.
Звук мотора и крест опускается горизонтально. Госпожа судорожно срывает завязки, сдергивает трусики и мокрой киской сходу насаживается на ствол. Взвизгивает от необычной длины и приподнимается. Начинает опускаться осторожно и медленно, но постепенно теряет контроль и прыгает, приседая, принимая твердый горячий член на всю глубину. Громко в такт стонет. Раб что-то мычит через кляп, но Госпоже безразлично. Она вся в себе, прислушивается к собственным ощущениям, опасаясь пропустить главное. Задышав быстро-быстро, села на бедра Андрея, не обращая внимания на размеры вошедшей в нее плоти, двигает собственным задом вперед-назад, шаркаясь разбухшим ктитором о гладкий лобок раба… громко стонет и резко замирает. Андрей чувствует, как несколько раз сжимается его член неожиданно сильными мышцами влагалища Госпожи. Через десяток секунд
— Какой ты, сучонок, большой, теплый и твердый, — шептала Надя, отдыхая. — Наверняка сильный. И чего тебе не хватало? Девок портил, которые после в петлю лезли… зачем? Да не мычи, я все разобрала…. Кончить желаешь? Ан нет. Мне так нравится на тебе, таком теплом живом и горячем лежать, ощущать твой ствол, дергающийся, в себе… глубоко так… кайф. Пока не разрешу — не кончишь, бесполезно…
Отдохнув. Надя полезла на его лицо, совершенно не опасаясь, что мужик может задохнуться. Отстегнула кляп и села на рот, приказав «лизать». Изредка поднималась, когда раб начинал особо сильно дергаться и тогда он шумно дышал, не успевая вымолвить ни слова, потому что Госпожа награждала его своей промежностью снова. Командовала «лизать плотнее, быстрее» или «аккуратнее, медленнее». Однажды, сама только что догадавшись, приказала сосать клитор, как член и больше не произнесла ни слова. Часто задышав, задергала задницей, в голос завизжала и резко замолчала, напрягшись. Раб под ней бесился от нехватки воздуха, но сосать и лизать не переставал.
— А-а-а, — вдруг завопила в голос и замолчала, закрыв глаза и несколько раз дернувшись.
Постепенно, рывками расслабляясь, сползла с лица Андрея на его грудь. Он шумно и облегченно вздохнул, хрипя, словно вынырнул из глубины метров сто, не меньше.
На волне счастливого удовольствия, по характеру суровая Надежда Александровна, между делом высказала: «кончай уж, болезный, разрешаю»…
— Помогите, Госпожа! — взмолился он тоскливо-ревущим голосом, плача чуть ли не навзрыд.
Надежда лениво развернулась, перекинув ноги и плотно взялась за член. Раб, поскуливая, тяжело задышал. Не плюя и не смазав руки, хозяйка несколько раз прогнала шкурку вверх-вниз. Ствол ощутимо напрягся, хотя казалось, куда больше-то? Дернувшись несколько раз, будто бы приседая, втягиваясь в корень, пулеметом выстрелил густую белую сперму, капля которой попала Надежде Александровне в глаз. Пришлось, морщась, промаргиваться. Все действо длилось несколько секунд и сопровождалось шумным мычанием: «Ы-ы-ы, мля-а-дь…», — кулак почти полностью наполнился липкой, вязкой теплой жидкостью…
— Ну ты козел! — в сердцах высказалась Надежда, вытирая глаз какой-то тряпкой. Но… обернувшись и разглядев его счастливейшее лицо, услышав искреннее, горячечное, от сердца сказанное:
— Спасибо, Госпожа, век благодарен буду… — простила…
Суровая несгибаемая чиновница простила насильника. Ни в жизнь не поверил бы! Более того, сама же ему вздрочнула. Неисповедимы пути Господни! В натуре, млядь.
Глава 15. Обычное новоселье
Созвонилась с Леной, Надежда рассказала об экзекуции Андрея, объяснила проблему с разбором «красной комнаты», извинилась, что на некоторое время ей придется остаться на месте, заодно уверила, что через два дня особняк станет полностью ее, как подарок. В ответ Надежда Александровна услышала:
— Да хрен с ней, с комнатой! — воскликнула Лена, обрадованная скорым обретением коттеджа. Но поворчала все-таки. — Хотя нашла место, гений недоделанный, самое что ни на есть скрытое, будто это не мой будущий дом, а Хогвартс в натуре! Или я, по-твоему, в «оттенках серого» жить собираюсь? Но ладно, не дрожи, прощаю. Замок, значит, врежь и ключи только мне… а за дом в целом, огромнейшее мое спасибо. Во сколько обошелся? — в переводе на доллары оказалось целых девяносто штук! И это со скидкой. В принципе, примерно так она и предполагала. Ну очень хороший, добротный и большой дом с солидным приусадебным участком более половины гектара со всеми подведенными коммуникациями, обнесенный кованным забором, сквозь который рука злоумышленника если и пролезет, то обратно никак. Поймается, как Макака в тыкве с фруктами. — А комнатка во сколько обошлась?