Лениград - 43
Шрифт:
— А я не американец — ответил Стив — мы за океан в девятьсот двенадцатом приехали, я совсем мальцом был. За лучшей долей, билеты на пароход третьим классом купили уже, и так вышло, что пришлось следующим ехать, чтобы всей семьей. А тот, первый пароход, на который мы не попали, назывался «Титаник». И мамка узнав, назад хотела, мол, бог нам знак дает — а батя ей, геть, дура! Чем малых, меня то есть и двух братиков еще, кормить будем?
В тот, самый первый день, они сделали три вылета. Армейские на плацдарме с утра обрывали телефоны, требуя прикрытие с воздуха. Их эскадрилье дали квадрат в сорок миль, и велели сбивать всех встречных гуннов. Джимми получил позывной «Иван» — очевидно, из-за красных звезд на своем самолете. В первый вылет наткнулись среди облаков на четверку ФВ-190, те уклонились от боя, и парни приободрились —
Во второй вылет они, снизившись, увидели большую змею немецкой колонны, ползущей через перевал. Джимми доложил, с земли приказали атаковать. Они прошли на бреющем и прочесали дорогу из пулеметов. Гуннам хорошо досталось — идя на второй заход, Джимми видел несколько пылающих машин. Он высадил весь боезапас, и тут появились «мессы» — удачно, что после гибели Джека все очень внимательно смотрели по сторонам, и кто-то вовремя заметил рой приближающихся точек, на вид совсем не страшных. И Джимми заорал, уходим — было не до геройства, патронные ящики у всех были если не пусты, то близки к этому, а немцы явно горели желанием поквитаться — но облака были рядом, нырнуть в них было делом нескольких секунд.
В третий раз им подвесили по три пятисотфунтовых бомбы, целью была немецкая кампфгруппа, наступающая от Авейру. Танки! Если они прорвутся, то через пару часов будут здесь, сказал майор, отчего-то бледный. И тогда, парни, вам некуда будет садиться. Самолеты еле ползли. Джимми снова ошибся в расчетах, и долго кружил в облаках, пытаясь сориентироваться, а замыкающее звено, Гек с Дилом, так вообще где-то потерялись, отстав. Потом Дил вышел на связь, он заметил танки, назвал ориентиры. И почти сразу же раздался крик Гека: 'Я подбит! Гунны!' Джимми с парнями рванули туда.
Сначала они увидели ленивые пыльные хвосты на земле — это шли танки. Шли в сторону моря. Наверняка это была та самая кампфгруппа. Бомбы бросали с пологого пике, попала ли в цель хоть одна, в дыму и пыли не было видно. Дил больше не отвечал, наверное тоже был сбит. Не успели они набрать и пять тысяч футов, появились гунны. Две четверки 'мессеров', с разных сторон. Джимми скомандовал уходить в облака — он трезво оценивал свои возможности. Слава богу, облака к вечеру стали гуще.
Возвращались поодиночке, на разной высоте, в сумерках. Джимми отпугнул пару охотников, пытавшихся атаковать Энжа, который пришел первым. А потом приполз и Дил, у него отказало радио — разбило осколками. Их бы послали и еще, но стемнело. А Джимми так устал, что уснул прямо в кресле у капонира. В то время как Стив и другие техники спешно латали их самолеты — мелкие повреждения, пробоины от осколков и пуль, были почти у всех.
Утром их подняли затемно, немцы вели артподготовку, значит, вот-вот должны были появиться их штурмовики. Они пробарражировали почти два часа, гунны так и не появились. Потом их самих отправили на штурмовку. С земли стреляли, много, и Джимми подумал, вот Стиву снова будет работа — но не сбили никого. А затем появились «мессера», на этот раз не свалились сверху, а выскочили из-за горы, пара, затем еще одна. Дил загорелся, прыгнул. Но и один «сто девятый» тоже попал Джимми в прицел, и устремился к земле с хвостом черного дыма, оставшаяся тройка рванулась вверх, в сторону солнца, и быстро пропала из виду. А когда Джимми уже решил, что немцы сбежали, они появились сразу с двух сторон, восемь с одной, восемь с другой. И снова им повезло удрать, немцы были опытными бойцами, если бы догнали, посбивали бы всех. И зенитный огонь в этот раз был точнее — Бак не дотянул до аэродрома, сел на вынужденную, слава богу, на своей территории.
И так день за днем. Господи, кто из великих сказал, что трудно в учении, легко в бою — никакой учебный бой не может сравниться с настоящим! Но Джимми недаром был лучшим, уже после второго дня он заметил, что устал меньше, хотя нагрузка
Четвертый самолет Джимми сбил легко, это был бомбардировщик, «хейнкель-111», с испанскими опознавательными знаками. А вот с пятым пришлось повозиться, и это было страшно — вспоминая тот бой, Джимми уверен, его убили бы тогда, если б не Стив.
С механиком он разговорился вечером второго дня — и сам он устал меньше, как уже было сказано, и самолет был почти целый, повезло. Кажется, он спросил тогда Стива, откуда он, поляк или чех, судя по акценту? А Стив усмехнулся — полтавские мы, но дом совсем не помню, ну совсем малый был, только отец рассказывал. Язык немного знаю — оттого меня даже в Россию посылали, зимой в Мурманске был, самолеты сопровождал, передавал, и обучал их техников. Такие же «киттихоки», только русские воевали на них совсем по-другому. У нас вот предписано, мотор держать на таких оборотах, и боже упаси превысить — до войны, за нарушение инструкции можно было и под штраф попасть, и даже в тюрьму, «за ущерб армейской собственности». А русским что, самолеты не их, истраченное-изношенное дядя Сэм возместит — и они регулятор подкручивали, так что обороты все время были повышенные, нет, не форсаж, ты что, тут и впрямь, пять минут и клинит — но заметно сверх номинала. И еще облегчали самолет, или пару пулеметов снимали, ну у тебя и так уже версия «Эль», четыре ствола вместо шести, или заправляли бак не до конца. В итоге выходило, что «киттихок» с любым «мессером» не только на равных, но даже превосходство имеет. Но моторесурс от этого сгорал по-страшному, бывало, один хороший воздушный бой, и движок в переборку, ну а пара боев, меняй мотор совсем!
— А сделай мне так! — попросил Джимми — если меня собьют завтра, так мотор с самолетом вместе сгорит, что толку с моторесурса?
— Бутылка виски — ответил Стив — и сделаю.
Еще Стив зачем-то учил его русским словам. Слова были звучные, непонятные, говорить их надо было свирепо, резко — наверное, крутые ребята эти русские! Еще Стив даже пытался петь русские песни, которые он слышал в Мурманске — но получалось плохо, «тут гитара нужна, а не банджо», музыкальный инструмент принадлежал одному из тех, кто тут до вас были, теперь ничей, когда имущество делили, никто не позарился. А слова песен, в вольном переводе с русского, Джимми понравилось — двое против восьми, и десять вылетов в сутки, я истребитель, и что-то еще.
— Русские говорят, «ты должен сделать» — рассказывал Стив — тебе ставят задачу, исходя из высших соображений, и ты обязан ее выполнить. Сумел при этом еще и остаться живым — хорошо. Погиб — что делать. Погиб и задачу не выполнил — ну хоть попытался, как мог. Даже награды не жди — ты ведь делал, что должен! Жестоко выходит — не знаю сумел бы я так. Только немцам от такого еще страшнее. Двое против восьми — а пятеро против восьмидесяти, не хочешь? А ведь было такое, русские конвой прикрывали и знали, что выходить из боя нельзя! [6]
6
случай реальный! Изменено лишь место действия — Ладога, над «дорогой жизни», 6 мая 1942 года. Пятерка И-16 против 81 немецкого самолета! Командиром нашей пятерки был Василий Голубев, «истребитель истребителей», будущий Герой Советского Союза и командир легендарного 4го Гвардейского ИАП Балтфлота. Всего за войну сбил 51 немецкий самолет (39 лично и 12 в группе), причем среди личных побед — два ФВ-190, сбитых им на И-16! — В.С.
В том бою, на следующий день, их было двое, а немцев шестеро. Джимми крутился как угорь на сковородке, закладывая такие виражи, что в глазах темнело — его бы точно сбили, если бы Стив не отрегулировал мотор «по-русски», а так он каким-то чудом успевал увернуться за миг до того, как трасса прошивала то место, где он только что был. То и дело в прицеле мелькали хвосты с крестами, но Джимми не всегда успевал дать очередь. Зато он орал, как учил Стив, и плевать, кто его сейчас слышит — urrody! Jmrri, padla! Jo-ba-na-vrot! — рычал, произнося звук 'R' не так, как французы, а как грызущиеся собаки.