Ленинград-34
Шрифт:
– Мы с товарищем Сталиным поспорили недавно о тебе, Алексей.- Киров чиркнул спичкой и с удовольствием затянулся.
"Охренеть, обо мне спорят Сталин с Кировым"!
– Скажи, Алексей, о чём ты думал когда бросился меня спасать?- Белый табачный дым устремился к потолку.
– Ну это легко,- быстро подхватываю тему.- у меня два часа назад была встреча с корреспондентами газет, так один из них, кажется из "Комсомольской правды", чтобы успеть передать материал для завтрашнего номера, начал диктовать его по телефону: "успеть, только успеть,
Киров заливисто смеётся, откидываясь назад на спинку стула.
– А если серьёзно, то я вообще ничего не помню, что произошло тогда в Смольном, память отшибло. Сейчас у вас в коридоре я встретил однокашника из школы-коммуны и вспомнил как мы давно ездили на Волховскую ГЭС, прошли по узкому темному тоннелю в теле плотины и попали в залитый светом машинный зал. Вот так и жизнь у нас разделилась на две части: беспризорничество, голод и учёба в институте. На тьму и свет. Так, что знаем, что защищаем- советскую власть. А вот отсюда и у меня вопрос. Как же так, Троцкий, Зиновьев, Каменев- революционеры с дооктябрьским стажем, вместе с вами в одной партии делали революцию, защищали её в гражданской войне. Почему сейчас они стали врагами? И этот, Николаев, он же молодой- половина его жизни прошла при советской власти, которая дала ему всё. Почему и он? Откуда такая чёрная неблагодарность?
– Я думаю, что никто из них никогда не был коммунистом в душе,- папироса в руке Кирова закончилась и погасла после трёх мощных затяжек.- рассматривали партию как средство для удовлетворения своих амбиций и получения благ. И эти блага для них лично всегда весили больше, чем благо всего народа.
"Ну да, говоря современным языком, хотели получить власть чтобы затем её монетизировать, но не вышло. Одни и те же персонажи, только вот в 30-х им не повезло".
– Так что, Алексей, значит, не едешь со мной в Москву?... Ладно, но как будет возможность заходи, буду рад. Возьми у Свешникова мой личный номер телефона.
"Нормально прошла первая беседа. Вполне, так себе, дружески и доверительно, не взирая на разницу в возрасте. Чувствую не разочаровал я Кирова. А что, глядя на бывших вождей этих бухариных с зиновьевыми, поневоле будешь опасаться предательства: кто он, Чаганов, может жизнь спасает тебе, а сам о кабанчике и доме в Жаворонках мечтает".
Глава 6
Ленинград, улица Мира 17,
КУрсы Командного Состава ПВО,
1 января 1935 г. 17:00
– Ощепков, говорите?- красноармеец на вахте с уважением покосился на мои три треугольника в петлицах.- И принялся про себя, шевеля губами, читать моё удостоверение.
"Ха, понятно, в ОГПУ это низшая первая категория, а в Красной Армии- помкомвзвода: бог и царь для бойца".
– Ча-га-нов...- На лице у бойца вспыхнул
Не прошло и минуты как по двору забухали сапоги Павла (без головного убора в гимнастёрке), опередившего посыльного на двадцать метров.
– Лёха, как кстати!- Ощепков махнул караульному пропустить.
– Твой батальон, наверно, решил, что началась война.- Я не удержался и съязвил, когда мы отошли от вахты.
– Какой батальон? А ты насчёт бега.- весело засмеялся Павел.- Какой из меня военный, я еще полтора года назад работал инженером-электриком. И вот на военных сборах зенитчиков мне пришла в голову одна идея, для реализации которой создаю ОКБ.
– Ну, ты даёшь! Недаром у нас тебя называли профессор.- Заходим в трёхэтажное здание красного кирпича и подходим к двери с надписью: "ОКБ ПВО".
– Мои владенья.- "Профессор" распахивает дверь.
– Постой-постой.- Останавливаюсь на полном ходу.- Так это значит тебя мне сегодня дал в нагрузку начальник Особого Отдела.
– Какую нагрузку?- Павел по инерции пролетел внутрь помещения и неуклюже развернулся ко мне через правое плечо.
– Я- помощник начальника отделения особого отдела на "Светлане" и ОКБ ПВО, с сегодняшнего числа.- Немая сцена.
– Так это ж отлично!- отмер Павел.- Тогда пошли в твой кабинет.
Мы двинулись по коридору в направлении соседней двери. Внутри просторной комнаты, с заклеенным белой бумагой, до двух третей его высоты, окном, стоял письменный двухтумбовый стол, два стула и шкаф.
"А что, неплохо".
– Извини, Лёша, сейчас телефона нет, но нам твёрдо обещали в течении месяца.
– Да ладно, что ты как не родной,- стучу Павла по плечу.- Давай рассказывай, что тут у тебя...
Если кратко, то Павел Ощепков предложил создать радиоуловитеь самолетов, т.е. локатор. Убедил инспектора ПВО, заместителя наркома обороны по вооружению Тухачевского, Наркома Ворошилова обратиться в Академию Наук (до 1935 года в Ленинграде) и получить экспертное заключение об осуществимости проекта. Положительное заключение было получено и в середине 34 года был проведён решающий эксперимент, подтвердивший такую возможность на практике. Было создано ОКБ на базе КУКС ПВО и Павел был назначен его начальником. И вот тут
три главных игрока: ленинградский физтех, ЛЭФИ и харьковский физтех стали отказываться от заказов ОКБ (по созданию специальных ламп), предпочитая вести работы по локации самостоятельно, получая деньги от наркомата напрямую. ОКБ тогда решил создать свою электровакуумную лабораторию, но это дело не быстрое и работы затормозились. Как раз сегодня Павел с письмом от Тухачевского и должен был просить Кирова помочь с размещением заказов на "Светлане" и ускорением исполнения уже размещённых.