Ленинград — срочно...
Шрифт:
— Опять вы, Мрэй, пытаетесь свалить свои проблемы с больной головы на здоровую. При чем тут Брайтон и его ведомство? Он и так делает все возможное, уж я лучше вашего знаю, — снова недовольно забарабанил пальцами по столу министр.
— Но, сэр, наши лампы настолько огромны, что для достижения требуемых качеств радара — один лишь магнетрон понадобится размером с трехэтажный дом. И позиция будет напоминать не табор, в чем вы сейчас меня упрекаете, а целый город!.. Даже русские, судя по проскочившим в печати сообщениям, видимо, имеют магнетроны небольших размеров. А ведь они и близко не подошли к
— Русские?! Вы меня удивили, Мрэй…
— А мистер Брайтон не хочет этого понять!
— Хорошо, я переговорю с ним. Но вы-то чего ждете? — с заметным раздражением накинулся на адмирала министр. — Разве трудно было у русских секрет позаимствовать? В конце концов, выкрасть этот чертов магнетрон!.. Неужели мне самому нужно обращаться в «Интеллидженс сервис»?!
— Сэр, я сам посоветуюсь со специалистами из секретной службы. Вы совершенно правы — нечего ждать у моря погоды, — ответил адмирал.
— О, кэй, — одобрительно пристукнул ладонью по столу министр и поднялся. Стрелка часов подвигалась к четырем. Ему не хотелось нарушать привычный распорядок дня: в это время он всегда пил чай.
Антенны крутились вместе с фургонами. Они вот-вот должны были остановиться: самолет, за которым велось наблюдение, произвел посадку. Руководитель испытаний, отдав последние команды, положил телефонную трубку и теперь листал журнал, бегло просматривая донесения, полученные от оператора установки.
— Что получается, Шестаков? — с нетерпением спросил его смуглолицый комдив Блажевич, начальник Управления ПВО.
— Неплохая картина, товарищ комдив, — поднялся из-за стола, заставленного пультами, подполковник. — «Редут» обнаружил цель на удалении шестидесяти километров и «видел» ее практически в течение всего полета.
— Однако мне показалось, что дважды радиоулавливатель терял самолет из виду? — спросил стоявший рядом дивизионный инженер, начальник Технического управления наркомата Бордовский, всматриваясь в руководителя испытаний цепким взглядом, от которого тот смутился.
— Но позвольте, товарищи, я пояснял, что цель в эти моменты входила в «мертвую зону», — с нотками нервозности в голосе вмешался в разговор молодой человек в светлом костюме и парусиновых туфлях. — Такова физика распространения радиоволн, что я могу поделать!
— Не горячитесь, товарищ Кобзарев, — усмехнулся див-инженер. — Вы — разработчики, ваша задача быстрее спихнуть изобретение. Ну а нам, военным, надо четко уяснить в чем его слабость, а в чем сила. Не так ли?..
Разгорелась полемика. Высказаться хотел каждый: кто-то пытался опровергнуть оппонента изысканными научными выкладками, а иные вообще отказывались «все это понимать», имея на сей счет свое особое мнение. В конце концов комдив раздосадованно воскликнул:
— Да прекратите, наконец, балаган! Мы не на диспуте. Будем говорить по существу. — И уже спокойно добавил — Простите… Меня интересует вопрос: расчет установки знал о маршруте полета самолета?
— Что вы, товарищ комдив! Его знали только я и летчик. Я докладывал… — начал было пояснять подполковник.
— Хорошо, хорошо, — остановил его
В тени фургона прямо на траве расположилось человек шесть в комбинезонах. Увидев приближающееся начальство, они вяло поднялись, стряхивая пыль и прилипшие соломинки. Лишь двое, надев шлемофоны, застыли, вытянувшись. Наверное, поэтому к ним первым подошли комдив, дивинженер и Лобастов. Те, отдав честь, поочередно представились:
— Стажер командного факультета Военно-электротехнической академии связи старший лейтенант Бондаренко!
— Стажер инженерного факультета академии воентехник второго ранга Осинин!
— Михаил Михайлович, еще установку на вооружение не приняли, а ты уже кадры готовишь? — с удивлением спросил Лобастова начальник Технического управления.
— Так точно, товарищ дивизионный инженер. Мы и в Баку на войсковые испытания «Редута» двух стажеров направили…
— Кстати, а есть ли предварительные данные о ходе войсковых испытаний? — поинтересовался начальник Управления ПВО.
— «Редут» проявляет себя блестяще, товарищ комдив, — ответил Лобастов. — Налицо его преимущества по сравнению с установкой «Ревень».
— А если по существу, по-кон-крет-ней?.. Лобастов, в несвойственной ему манере — взволнованно, чуть ли не с вызовом, заговорил:
— Во-первых, «Ревень» громоздок: в центре передающее устройство, а по бокам, на удалении тридцати километров от него — два приемника. Следовательно, обслуживающего персонала требуется больше. Во-вторых, непрерывно излучая радиоволны, установка создает лишь электромагнитную линию, своеобразный «забор», пересечение которого целью — и фиксирует. Но в какую сторону полетел самолет, мы не узнаем. Например, к границе или, наоборот, от границы… А «Редут» компактен, «видит» почти на сто километров вглубь. Раз! — Лобастов загнул палец на руке. — Может определить дальность до цели. Два! Наконец, точно выдает нам азимут, то есть курс ее полета. Это три!.. Так имеем ли мы право затягивать с принятием такой установки на вооружение? Ее надо срочно запускать в производство! — неожиданно закончил Лобастов.
— Ишь ты… — одобрительно покачал головой комдив. — Серийное название установки продумали, полковник?
— А тут и думать нечего, — с готовностью пояснил тот. — «Ревень», вы знаете, запущен как РУС-1, то есть радиоулавливатель самолетов первый. «Редут», видимо, следует считать вторым.
— Значит, РУС-2. Та-ак… Ну а вы, будущие академики, что скажете? Нужен войскам ПВО этот радиоулавливатель? — с улыбкой спросил комдив стажеров. И шутливо заметил: — Ведь вам придется крутиться на этой карусели. Не укачает?
— Никак нет! Разве от такого вращения — один оборот в минуту — укачает? — браво щелкнул каблуками широкоплечий старший лейтенант, выпятив грудь. — Будет «Редут» неподступным редутом советского неба!
— Молодец, старшой, красиво излагаешь! — пророкотал густой бас Соловьева, для которого ответ стажера послужил как бы поводом для того, чтобы самому высказаться. — Нам, товарищ комдив, радиоулавливатели крайне необходимы, — провел он ладонью возле горла. — Хотя бы пяток «Ревеней»…
Комдив, разведя руками, сказал дивинженеру: