Ленинград в борьбе за выживание в блокаде. Книга первая: июнь 1941 – май 1942
Шрифт:
Столь же остро встал вопрос и о производстве средств борьбы с вражескими танками, в первую очередь ручных гранат и бутылок с горючей смесью. Наряду с Институтом прикладной химии, который стал головным в этой области, изготовлением бутылок с зажигательной смесью занимались химические лаборатории Университета, Текстильного института, Лесотехнической академии, Сланцевого института, Института связи, Педагогического института им. А. И. Герцена, Химико-Технологического института и др. [177] В июле 1941 г. на фронт было отправлено 450 тыс. зажигательных бутылок и два миллиона запалов. В производстве этого едва ли не единственного тогда ополченцев средства борьбы с немецкими танками участвовали и ленинградские школьники: они собрали где только можно более миллиона пустых бутылок для снаряжения их зажигательной смесью [178] . В июле 1941 г. была разработана и принята Военным Советом Ленинградского фронта на вооружение ручная противотанковая граната (РПГ-41), и А. А. Жданов сразу же доложил в Государственный Комитет Обороны (ГКО) о том, что в Ленинграде уже начато ее массовое производство [179] . 12 июля 1941 г. ГКО принял решение о срочном возобновлении в Ленинграде производства 76-миллиметровой полковой пушки, которая была снята с производства незадолго до начала войны. Наряду с Кировским заводом, который стал головным, к обработке деталей и сборке отдельных узлов для полковых пушек было привлечено около 60 предприятий [180] .
177
Соболев Г. Л. Ученые Ленинграда в годы Великой Отечественной войны. М.; Л., 1966. С. 45–48.
178
Демидов В. И. Снаряды для фронта. С. 40.
179
Там же. С. 46.
180
Дзенискевич A. R Военная пятилетка рабочих Ленинграда. Л., 1972. С. 63.
181
На защите Невской твердыни / отв. ред. Ю. Н. Яблочкин. Л., 1965. С. 116.
Для оказания оперативной помощи в решении возникавших проблем в области создания и производства новых видов вооружения и боеприпасов в июле 1941 г. была создана городская Комиссия по рассмотрению и реализации оборонных предложений во главе с академиком H. Н. Семеновым. Члены комиссии, среди которых были академики А. Ф. Иоффе, Б. Г. Галеркин, профессора Я. Б. Зельдович, H. Н. Миролюбов, А. А. Петров, Д. В. Тищенко, Ю. Б. Харитон, М. А. Шателен и др., проделали огромную работу по рассмотрению оборонных предложений, поступавших в комиссию с первых же дней ее создания. Для изучения потока идущих от ленинградцев предложений Комиссия привлекла ведущие научные учреждения города. Только одно Ленинградское отделение Всесоюзного научно-технического общества энергетики рассмотрело около 100 изобретений и предложений в области электротехники. Консультационное бюро по военным изобретениям, образованное при Механическом институте, изучило свыше 100 поступивших изобретений, многие из которых были признаны нужными и полезными. За первые месяцы войны комиссия изучила 850 изобретений и предложений, поступивших от ученых, инженеров, рабочих, воинов Красной Армии. Наиболее важные и интересные предложения и изобретения были рекомендованы комиссией для реализации [182] .
182
Соболев Г. Л. Ученые Ленинграда в годы Великой Отечественной войны. С. 16–20.
6 июля 1941 г., спустя две недели после начала войны, «Ленинградская правда» сообщила, не делая из этого никакой тайны: над Ленинградом нависла прямая угроза фашистского вторжения. И это была суровая правда: через несколько дней войска группы армий «Север» захватили Псков и вышли на подступы к Луге. 11 июля 1941 г. в Ленинград прибыл Маршал Советского Союза К. Е. Ворошилов, назначенный накануне Государственным Комитетом Обороны главнокомандующим Северо-Западным направлением. На состоявшемся в тот же день в Смольном совещании руководящих военных, партийных и советских работников среди самых неотложных вопросов был рассмотрен план строительства Лужской укрепленной полосы [183] . 25 июля 1941 г. в целях ускоренного строительства укрепленной полосы вокруг Ленинграда приказом главнокомандующего Северо-Западного направлением была образована Комиссия по оборонительным работам во главе с секретарем Ленинградского горкома ВКП(б) А. А. Кузнецовым. На комиссию, наделенную чрезвычайными полномочиями, возлагалась ответственность за окончание в кратчайший срок строительства укрепленной полосы вокруг Ленинграда [184] . Комиссия привлекла к возведению оборонительных сооружений сотни тысяч ленинградцев, в том числе и всех неработающих трудоспособных граждан, а трудовая повинность была распространена на юношей с 15 лет и на девушек с 16 лет. Активное участие в строительстве оборонительных укреплений приняли ленинградские ученые, которые вошли в состав самых авторитетных комиссий, выступали консультантами, проводили на строительстве оборонительных сооружений целые недели. Немало сил этому делу отдал член-корреспондент АН СССР М. А. Шателен. «Михаилу Александровичу Шателену шел тогда восьмой десяток, – вспоминал впоследствии один из руководителей по сооружению оборонительных укреплений. – Он поражал всех своей энергией и работоспособностью. Многим было жалко старого человека. Михаил Александрович, – говорили ему, – просим вас, отдохните. А он взглянет серьезно и ответит: я выполняю свой долг перед Родиной. И он действительно выполнял свой долг так, как подобает советскому человеку. М. А. Шателен разработал простые схемы подключения электрического тока к проволочным заграждениям, системы сигнализации, руководил производством полевых телефонных аппаратов, выполнял многие другие важные работы» [185] .
183
На защите Невской твердыни / отв. ред. Ю. Н. Яблочкин. С. 61–63.
184
900 героических дней. Сб. документов и материалов о героической борьбе трудящихся Ленинграда в 1941–1944 гг. / ред. коллегия: Х.Х. Камалов, В. М. Ковальчук (отв. ред.), Ю.С.Токарев; сост. Х.Х.Камалов, Р. В.Серднак, Ю.С.Токарев. М.; Л., 1966. С. 47–48.
185
В огненном кольце. Воспоминания участников обороны Ленинграда. М., 1963. С. 26.
Ленинградское отделение Всесоюзного научно-технического общества строителей выделило около 100 высококвалифицированных специалистов, которые руководили строительством наиболее ответственных участков оборонительной полосы, а также возведением баррикад и других укреплений в самом городе. Бригады строителей под руководством профессора В. П. Петрова, доцентов И. И. Александрова, С. С. Галушкевича выезжали на передний край для выполнения заданий, связанных с бетонированием и произведением гидротехнических работ [186] . В руководстве работами по строительству дотов, дзотов, блиндажей и других укреплений принял активное участие коллектив Инженерно-строительного института, в том числе профессора В. Г. Гевирц, Г. В. Никитин, Н.А. Цытович, доценты П.Д. Громов, А. А. Заварзин, К. А. Михайлов, Н.М. Осипов, М. П. Виноградов, С. К. Харчев, Г. А. Чухманов и др. Большую помощь в возведении оборонительных рубежей оказали сотрудники Всесоюзного научно-исследовательского института гидротехники [187] .
186
Соболев Г. Л. Ученые Ленинграда в годы Великой Отечественной войны. С. 24–25.
187
Там же.
Ленинградские ученые оперативно решали вопросы, вставшие при строительстве оборонительных укреплений. Сотрудники научно-исследовательского института коммунального хозяйства в кратчайшие сроки разработали методы подбора и испытания бетонов для противотанковых заграждений и дотов; внедрением этих методов при производстве противотанковых надолб-пирамид была занята группа работников института, возглавляемая В. П. Шемяковым. Интенсивные исследования по изысканию материалов для оборонительных сооружений проводились в механической мастерской Института инженеров железнодорожного транспорта под руководством профессора
188
Там же. С. 25–26.
Ленинградские работники науки не только осуществляли техническое руководство строительством оборонительных сооружений, но и вместе со всеми трудящимися города рыли окопы и траншеи. Во Фрунзенском районе только 25 июня 1941 г. на возведении укреплений трудилось более 4 тыс. преподавателей и студентов вузов и техникумов. На строительстве оборонительных рубежей самоотверженно работали научные сотрудники учреждений Академии наук СССР. Педагоги и студенты консерватории во главе со своим директором, профессором П. А. Серебряковым рыли противотанковые рвы [189] . Земляные работы на окраинах города проводились по глинистому сырому и вязкому грунту; к тому же часто приходилось работать под обстрелом противника, а иногда и под угрозой вражеского окружения, но укрепления на подступах к Ленинграду росли.
189
«Ленинградская правда на оборонной стройке». 1941. 29 июля.
В результате самоотверженного труда всех ленинградцев и творческих усилий работников науки и техники в предельно короткий срок была сооружена Лужская оборонительная полоса, на которой немецко-фашистские захватчики были задержаны на целый месяц. О характере и объеме работ по строительству оборонительных укреплений можно судить по следующим данным: бойцами инженерных войск и трудящимися города проложено около 50 тыс. куб. м бетона, израсходовано свыше 40 тыс. т брони, вынуто более 13 млн куб. м земли. Было отрыто около 700 км противотанковых рвов, сооружено 300 км лесных завалов, построено более 5 тыс. бетонированных и деревянно-земляных точек, поставлено 635 км проволочных заграждений [190] . «Оборонительные сооружения, возведенные работницами текстильных фабрик, домашними хозяйками, инженерами, конструкторами, учеными Ленинграда, – писала «Ленинградская правда», – сыграли важную роль в обороне города. Строители помогли Красной Армии, защитникам нашего города, измотать и остановить врага» [191] .
190
Музей обороны Ленинграда: очерк-путеводитель. М.; Л., 1948. С. 143.
191
Ленинградская правда. 1942. 10 дек.
Однако в июле 1941 г. борьба за Ленинград еще только вступала в свою критическую фазу. 30 июля 1941 г. командование группы армий «Север» получило приказ Гитлера «продолжать наступление в направлении Ленинграда, нанося главный удар между озером Ильмень и Нарвой с целью окружить Ленинград и установить связь с финской армией» [192] . В свою очередь И. В. Сталин хорошо понимал важность сражения за Ленинград и подтвердил это в разговоре с посетившим Москву в конце июля 1941 г. личным представителем президента США Ф. Рузвельта Г. Гопкинсом, назвав Ленинград в числе тех важнейших стратегических пунктов, которые должны быть удержаны во что бы то ни стало [193] .
192
«Совершенно секретно! Только для командования!». С. 269.
193
Переписка Председателя Совета министров СССР с Президентами США и Премьер-министрами Великобритании во время Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. Т.2. М., 1957. С.281.
Между тем в самом Ленинграде обстановка становилась все напряженнее. «Тревога нарастает, как снежный ком. Каждый новый пункт на карте оказывается все ближе и ближе, появляются люди, уже испытавшие бомбежку, прямо раздавленные страхом, – записала в своем дневнике 16 июля 1941 г. начальник планового отдела 7-й ГЭС И. Д. Зеленская. – Эвакуация идет плохо, город по-прежнему полон детей, стариков, инвалидов, и мало того, много эвакуированных детей возвращается, так как условия для жизни оказались неважными и родители предпочитают иметь ребят на глазах, пока в Ленинграде тихо» [194] . Хотя эвакуация началась с первых дней войны и продолжалась уже почти три недели, ее результаты вряд ли могли удовлетворить родителей: большинство вывезенных детей было направлено в районы Ленинградской области, откуда их в скором времени пришлось возвращать обратно в город по причине начавшихся систематических налетов авиации противника. Всего до начала блокады города в Ленинград было возвращено 175 тыс. детей [195] . В июле началась эвакуация рабочих (в первую очередь квалифицированных) вместе с наиболее ценным оборудованием предприятий, но за месяц было эвакуировано с заводами немногим более 100 тыс. человек [196] .
194
«Я не сдамся до последнего…». Записки из блокадного Ленинграда / отв. ред.
B. М. Ковальчук; сост. В. М. Ковальчук, А. И.Рупасов, А. Н. Чистиков. СПб., 2010. С. 12.
195
Ковальчук В. М. Варварский план уничтожения Ленинграда и его жителей.
C. 26.
196
Там же. С. 27.
При проведении эвакуации Городская комиссия, созданная 27 июня 1941 г. при Исполкоме Ленгорсовета, столкнулась с нежеланием многих ленинградцев уезжать из города. По свидетельству ответственного работника Ленгорсовета И. А. Андреенко, «из районов поступали такие сообщения в Ленинградский Совет, что, так сказать, население настроено никуда не уезжать и защищать город Ленинград» [197] . Многочисленные подтверждения тому имеются в дневниках самих ленинградцев. Директор Архива АН СССР Г. А. Князев сделал в своем дневнике 27 июля 1941 г. такую запись: «Я остаюсь. По своей воле я не уеду из Ленинграда. Многое придется пережить, может быть, умереть… Но так что же! Моя жизнь сама по себе не имеет для государства никакого значения, а только, пожалуй, в сочетании с тем, что мне вверено охранять! А это здесь, в Ленинграде» [198] . Но и те, кому нечего было охранять, кроме своего скромного имущества, также решительно не хотели уезжать. А. П. Остроумова-Лебедева передает в своем дневнике состоявшийся в районном совете разговор в связи с эвакуацией: «…Им в райсовете говорили: “Мы отнимем у вас продовольственные карточки”. – “Пусть. Мы и без них проживем”. – “Мы отнимем у вас паспорта и… лишим вас жилплощади”. – “Пусть, мы все равно никуда не поедем”. В конце концов, женщины разошлись, твердо решив не уезжать» [199] . Очень скоро многим придется пожалеть о своем упрямстве и упущенной возможности заблаговременно выехать из Ленинграда, положение которого с конца июля 1941 г. стало угрожающим.
197
Адамович Алесъ, Гранин Даниил. Блокадная книга. Л., 1984. С. 138–139.
198
Князев Г.А. Дни великих испытаний. Война с Германией. Впечатления в моем малом радиусе. Дневники 1941–1945. СПб., 2009. С. 98.
199
Цит. по: Ломагин Н.А. Неизвестная блокада: в 2 кн. Кн. 1. С. 313.