Ленинград в борьбе за выживание в блокаде. Книга первая: июнь 1941 – май 1942
Шрифт:
В 1945 г. были опубликованы два важных документа – «Акт Ленинградской городской комиссии о преднамеренном истреблении немецко-фашистскими варварами мирных жителей Ленинграда и ущербе, нанесенном хозяйству и культурно-историческим памятниками города за период войны и блокады» и «Доклад об итогах расследования злодеяний и учета ущерба, причиненного немецко-фашистскими захватчиками и их сообщниками Ленинграду». Созданная в мае 1943 г. под председательством А. А. Кузнецова Ленинградская городская комиссия, в которую наряду с партийными и советскими работниками вошли известные деятели культуры и науки, проделала огромную работу, обобщив данные от 6445 комиссий, созданных на предприятиях, в учреждениях и организациях. Эти данные нашли достаточно полное отражение в опубликованных в 1945 г. документах Ленинградской городской Комиссии по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков, за исключением сведений о смертности населения от голода, хотя в представленном в Чрезвычайную государственную комиссию докладе об итогах расследования злодеяний немецко-фашистских захватчиков отмечалось, что «в результате голодной блокады в Ленинграде погибло 632 253 человека». [78] По-видимому, было решено, что сводные данные о смертности ленинградцев от голодной блокады должны были быть впервые оглашены на Нюрнбергском процессе, и в этом был определенный политический и психологический расчет: эти данные должны были стать обвинением Международного трибунала в адрес немецко-фашистских захватчиков, исключая другие толкования и сомнения.
78
Центральный государственный архив Санкт-Петербурга (далее – ЦГА СПб.). Ф. 8557. Он. 7. Д.40.Л.35, 39.
К великому сожалению, сфабрикованное в 1949–1950 гг. «Ленинградское дело» не только прервало на многие годы начавшееся с таким трудом изучение истории обороны
79
Ленинград в Великой Отечественной войне: каталог изданий, хранящихся в фондах Государственной Публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина. Вып. 1. Л., 1971. С. IV; Соболев Г. Л. Ученые Ленинграда в годы Великой Отечественной войны. Л., 1966. С. 139.
80
Выставка «Героическая оборона Ленинграда»: очерк-путеводитель. М.; Л., 1945. С. 4–5.
81
Музей обороны Ленинграда: очерк-путеводитель. М.; Л., 1948. См. также: Шишкин А. А., Добротворский Н. П. Государственный мемориальный музей обороны и блокады Ленинграда. Краткий исторический очерк. СПб., 2006.
Перелистывая теперь страницы этого путеводителя, я оказался во власти собственных впечатлений от посещения музея вместе с моими одноклассниками в 1946 г. Прежде чем устремиться в здание Музея обороны Ленинграда, мы с большим любопытством стали рассматривать расположенные напротив него немецкие трофеи, среди которых были огромная пушка (если я не ошибаюсь, это была 420-мм мортира «Толстая Берта»), осадные орудия, танки «Тигр» и «Пантера», самоходные орудия «Фердинанд». Но больше всего, конечно, наше воображение поразило увиденное в самом музее: огромные карты-схемы, показывавшие, как проходила битва за Ленинград в различные периоды его обороны, красочные панно и портреты летчиков-героев Советского Союза М. П. Жукова, С. И. Здоровцева и П. Т. Харитонова и, конечно, личные вещи и оружие воинов. Не могли никого оставить равнодушными стенды, отражавшие борьбу с голодом. На одной из витрин экспонировались образцы продукции пищевой промышленности блокадного времени, рассказывалось об усилиях научно-исследовательских институтов по изысканию пищевых заменителей из промышленного сырья. Здесь посетители могли увидеть образцы разных блюд, приготовленных из ремней свиной кожи, снятых с текстильных машин. Особенно привлекал внимание макет ленинградской булочной с ее главным предметом – весами, на одной чаше которых находились 2 маленькие гирьки, а на другой – 125 г хлеба. Над весами расшифровка состава хлеба в декабре 1941 г.: мука ржаная дефектная – 50 %, соль – 10 %, жмых – 10 %, целлюлоза – 15 %, соевая мука, мучная пыль, древесные опилки – 5 %. Тем не менее некоторым посетителям показалось, что жизнь и быт блокированного Ленинграда могли бы быть представлены более ярко и открыто в своих деталях [82] . Теперь мне думается, что и здесь негласно присутствовала установка А. А. Жданова «не переборщить упадок». Зато представленная по соседству экспозиция, посвященная Ладожской Дороге Жизни, отличалась своим ярким оформлением – фотоснимки, диапозитивы, макеты показывали не прекращавшееся движение грузов по Ладоге во все времена года. Для Ладожского раздела были также изготовлены панорама трассы, панно и электрифицированная карта с обозначением ледовых трасс, наших зенитных батарей и огневых точек вражеских позиций.
82
На это обратил внимание в своей книге американский журналист Гаррисон Солсбери, посетивший Ленинград в 1944 г. (Солсбери Г. 900 дней. С. 593–594).
И все же самые сильные впечатления оставляли реальные предметы жизни блокадного города. Я навсегда запомнил так поразивший меня в одном из залов разбитый прямым попаданием снаряда трамвай. К сожалению, его не пощадили, когда закрывали в 1949 г. Музей обороны Ленинграда: вывезли на свалку и уничтожили.
Заключительные залы Музея обороны Ленинграда были посвящены полному разгрому фашистских войск, державших непокорный город в блокаде почти 900 дней. В этом разделе посетители видели танк Т-34, участвовавший в прорыве блокады и уничтоживший у деревни Марьино три противотанковых орудия противника и затем первым ворвавшийся в Красное Село; 120-мм миномет шести братьев Шумовых из Сибири, выпустивших по противнику более 30 тыс. мин и уничтоживших более батальона фашистов, 9 вражеских дзотов, 24 пулемета и др. Характерно, что посещение Музея обороны Ленинграда врезалось в память многих ленинградцев, о чем можно судить и по воспоминаниям жителей блокадного Ленинграда.
Первой научной публикацией по истории обороны и блокады Ленинграда стал вышедший в 1966 г. сборник документов «900 героических дней», подготовленный ленинградскими архивистами совместно с сотрудниками Ленинградского отделения Института истории АН СССР [83] . При подготовке этой публикации к печати составители оказались в трудном положении: во второй половине 60-х годов наступил очередной этап ужесточения и «идеологического зажима» в области общественных наук, и надеяться в этих условиях сделать достоянием гласности хотя бы некоторые из документов, находящихся на специальном хранении, не приходилось. Достаточно сказать, что за публикацию в сборнике Приказа главнокомандующего Северо-Западным направлением К. Е. Ворошилова об организации обороны Ленинграда от 20 августа 1941 г. директор Центрального государственного архива Октябрьской революции и социалистического строительства Ленинграда X. X. Камалов был уволен. А все дело было в 10-м пункте этого приказа, который гласил: «Вооружить рабочие батальоны винтовками, охотничьими ружьями, пулеметами, ппд, гранатами, бутылками с горючей смесью, а также холодным оружием, саблями, кинжалами, пистолетами и др.» [84] . Те, кто определял, что можно писать об этом, не хотели, чтобы правда о реальном положении с вооружением в ополчении и рабочих батальонах стала достоянием печати. Вряд ли поэтому стоит удивляться, что из более чем 3 тыс. выявленных к публикации документов в сборник «900 героических дней» вошли только 127 [85] . Составителям пришлось пойти по пути отбора и включения в состав сборника в первую очередь документов отчетного характера – докладов, докладных записок и отчетов за довольно длительные промежутки времени, иногда даже за весь период блокады. В результате были впервые опубликованы сведения Ленинградской городской эвакуационной комиссии об эвакуации населения из Ленинграда за период с 29 июня 1941 г. по 1 апреля 1943 г.; докладная записка А. А. Жданова в Государственный Комитет Обороны о результатах эвакуации из Ленинграда промышленных предприятий (октябрь 1943 г.); сводные материалы о военной работе в Ленинграде с начала Великой Отечественной войны по октябрь 1943 г.; отчет о работе местной противовоздушной обороны Ленинграда за 1941–1944 гг.; извлечение из отчета Ленгорплана «Ленинград в период войны и блокады» о снабжении города продовольствием, топливом, электроэнергией, о работе транспорта и бытовом обслуживании населения за период с июля 1941 г. по январь 1943 г.; докладная записка отдела торговли Ленгорисполкома о торговле в Ленинграде за период с 1 июля 1941 г. по 1 июля 1942 г.; докладная записка о развитии сельского хозяйства и огородничества в Ленинграде за период войны; отчет о работе здравоохранения Ленгорисполкома за период с 1 июля 1941 г. по январь 1943 г. и др.
83
900 героических дней. Сб. документов и материалов о героической борьбе трудящихся Ленинграда в 1941–1944 гг. / ред. коллегия: Х.Х. Камалов, В. М. Ковальчук (отв. ред.), Ю. С. Токарев; сост. X. X. Камалов, Р. В. Серднак, Ю. С. Токарев. М.; Л., 1966.
84
Там же. С. 54–55.
85
Там же. С. 9.
Констатируя
86
Там же. С. 357.
87
Там же. С. 362.
Наконец, следует особо сказать о двух документах, опубликованных составителями из фонда Ленинградской городской комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков. Это, во-первых, сведения о жертвах среди населения от артобстрелов, бомбардировок и голодной блокады, установленные на май 1945 г. по 15 районам Ленинграда и по Колпино и Кронштадту [88] .
Сведенные в таблицу по районам города, эти данные показывают, как получилась общая цифра потерь населения от голода в 632 253 человека. А получилась она путем механического сложения представленных районными комиссиями сведений о 440 826 погибших от голода и 191 427 персонально установленных по централизованному учету отдела актов гражданского состояния. Сложение этих разнородных данных дает основание считать полученную таким образом общую цифру потерь населения Ленинграда от голода достаточно условной. Изучая в свое время материалы Ленинградской городской комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков, я неоднократно встречал многочисленные акты о смерти ленинградцев от голода, поступавшие в эту комиссию в 1945, 1946 и даже в 1947 г. И эти акты учитывались Ленинградской городской комиссией, которая на своих заседаниях периодически пересматривала общую цифру потерь в сторону ее увеличения [89] . В силу многих причин, и прежде всего вследствие того, что в тяжелых условиях блокады не было возможности вести точный учет умерших от голода, утраты в бомбежках и артобстрелах документации, отсутствия сведений о гибели целых семей и родственников многих тысяч ленинградцев, не возвратившихся из эвакуации, данные районных комиссий в 1945 г. не могли быть исчерпывающими. Достаточно сказать, что даже в 1947 г. в Городскую комиссию поступали заявления от демобилизованных военнослужащих, у которых погибли семьи в период блокады. Установить в тех условиях, погиб тот или иной человек в блокированном Ленинграде или он находился в эвакуации, было не всегда возможно. Именно поэтому в более поздних материалах Ленинградской городской комиссии можно обнаружить другие данные о смертности ленинградцев в годы блокады. Однако, как явствует из опубликованной в сборнике «900 героических дней» выписки из протокола заседания Чрезвычайной Государственной Комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников от 15 июня 1945 г., эта Комиссия, рассмотрев предоставленные Ленинградской городской комиссией 130 265 актов об ущербе, причиненном гражданам, общественным организациям, государственным предприятиям и учреждениям, и на основании материалов о злодеяниях, совершенных немецко-фашистскими захватчиками и их сообщниками, установила:
88
Там же. С. 397–398.
89
ЦГА СПб. Ф. 8557. Оп. 7. Д. 39. Л. 2.
«1. За 900 дней беспримерной осады Ленинграда и во время оккупации его пригородов немецко-фашистские захватчики и их сообщники чинили чудовищные злодеяния и зверства над мирным населением. Они сбросили с самолетов 107 тыс. фугасных и зажигательных бомб и выпустили по Ленинграду 150 тыс. тяжелых артиллерийских снарядов. Гитлеровцы убили и замучили 29 721 мирного советского гражданина, ранили 33 782 мирных жителя, угнали в немецкое рабство 48 751 советского гражданина. В результате блокады умерло от голода 641 803 чел.» [90] Далее шли еще четыре пункта этого постановления, раскрывавшие огромный ущерб, нанесенный промышленности и транспорту Ленинграда, его культуре и науке. Но главное содержалось в процитированном выше первом пункте, а оглашенные в нем данные не подлежали теперь уже пересмотру.
90
900 героических дней. Сб. документов и материалов о героической борьбе трудящихся Ленинграда в 1941–1944 гг. С. 399.
Следующий сборник документов о блокаде Ленинграда появился только спустя 30 лет после выхода из печати сборника «900 героических дней». Новый сборник документов «Ленинград в осаде» [91] готовился и издавался в совершенно иной политической обстановке в стране, и это самым благотворным образом отразилось на его качестве и научном уровне публикации в целом. «Высоко оценивая важность архивных источников, мы хотели бы дать современнику полную картину обороны Ленинграда в документах, – писали во введении составители. – Но для этого потребовалась бы целая серия томов. Такой возможности мы не имеем. Мы вынуждены ограничиться более скромной целью – расширить представление читателя о драматической и героической странице истории нашего города. Эта задача в настоящее время вполне выполнима. Рассекречивание значительной части архивных фондов дало возможность сотрудникам пяти крупнейших архивов города и области собрать комплекс в подавляющем большинстве не опубликованных ранее документов» [92] . Сотрудники этих пяти архивов заслуживают здесь быть названными поименно: Т. П. Бондаревская, И. И. Сазонова, Н. И. Шульгина (Центральный государственный архив историко-политических документов Санкт-Петербурга), М. А. Антифеева, Н. Ю.Черепенина, М. В.Шкаровский (Центральный государственный архив Санкт-Петербурга), П. А. Иванкин, Н. Ф. Фомичева (Центральный государственный архив научно-технической документации Санкт-Петербурга), А. К.Бонитенко (Центральный государственный архив литературы и искусства Санкт-Петербурга), И. Б. Лозинская (Ленинградский областной государственный архив в г. Выборге) и сотрудник Санкт-Петербургского института истории РАН Е. М. Балашов [93] .
91
Ленинград в осаде. Сб. документов о героической обороне Ленинграда в годы Великой Отечественной войны 1941–1945.
92
Там же. С. 4–5.
93
Там же. С. 25.
Почти 230 ценнейших документов, сгруппированных составителями по тематическому принципу в девяти разделах сборника, действительно весьма существенно расширяют и углубляют наши представления о самых разных сторонах обороны и блокады Ленинграда. Не имея здесь возможности дать хотя бы краткую характеристику всех документов, к которым мы будем неоднократно обращаться далее, хотелось бы в первую очередь сказать о документах, представленных в разделе «В тисках голода» – о продовольственном снабжении и транспортных коммуникациях осажденного города, а также в разделе «Все шире братские могилы…» – о смертности, болезнях и эвакуации ленинградцев. Особо выделим здесь публикуемую секретную «Информационную записку о хлебных ресурсах Ленинграда», в которой детально показано состояние хлебных запасов города в канун войны и в первое военное полугодие, и «Отчет Городского отдела торговли о работе с июня 1941 по сентябрь 1943 г.», обстоятельно подготовленный его заведующим И. А. Андреенко. С публикацией в сборнике раздела «Похоронное дело» из отчета городского управления предприятиями коммунального обслуживания за первый год войны исследователи наконец получили в свое распоряжение полный отчет треста «Похоронное дело» и, что немаловажно, возможность ссылаться на этот засекреченный многие годы документ. Соглашаясь с составителями в том, что на сегодня это единственный документ, в котором, хотя и с оговоркой на возможное завышение, но дается общая цифра захороненных и кремированных, вместе с тем не могу не выразить недоумения, почему составители не сочли необходимым отметить в комментариях к этому документу тот факт, что эти «единственные официальные данные о числе захоронений» уже давно были введены в научный оборот историками [94] .
94
См. например: Ковальчук В.М., Соболев Г. Л. Ленинградский «реквием» (о жертвах населения Ленинграда в годы блокады). С. 193–194.