Ленинградец
Шрифт:
Потому что мы - представители Древнейших и Благороднейших родов Магического Мира! И мы хотим воспользоваться... э-э... правом первой ночи!
Выросший в пролетарском Ленинграде, Гарик не переносил аристократов на дух. А такой наезд, как только что прозвучал, прощать было нельзя.
Значит, так, хреноголовые. Слушайте сюда и потом не говорите, что не слышали. Ни черта я вам не должен и отдавать
ЧТО? Ты на кого руку поднимаешь? Да мы тебя в порошок сотрем за оскорбление Благородных Родов! Когда мой отец об этом узнает...
Это еще кто и кого сотрет...
– Гарик снял с пояса меч. Обе девушки спрятались ему за спину.
– Предупреждаю последний раз. Убирайтесь с дороги и засуньте свои аристократические языки в свои благородные задницы. А если не поняли, так я вам сейчас проясню. И прояснять буду аккуратно, но сильно.
Все, чужак, ты труп!
– пятеро благородных гопников, засучив рукава, начало угрожающе приближаться.
Ну смотрите, мразь аристократическая, я предупреждал, - с этими словами Гарик включил световой меч.
ЭКСПЕЛЛИАРМУС! СТУПЕФАЙ! РЕДУКТО!
– все пятеро подняли палочки и начали кидать заклинаниями, которые Гарик еле успевал отбивать.
СЕКТУМСЕМПРА!
– беловолосый кинул непонятное заклинание, которое отразилось от меча и ушло в стену. Камень, по которому попало, треснул.
Гарик дрался не один. Свой меч, видя, что пахнет жареным, выхватила и Дора, а Флёр стала кидать пламя вейл с обеих рук сразу.
Крэбба и Гойла вырубили в момент, одно из Ошеломляющих заклинаний, выпущенное Малфоем, отразилось от светового меча Гарика и попало в лоб Крэббу, а Гойлу досталось от меча Доры. Эйвери получил в промежность огненный шар от Флёр и теперь корчился в судорогах. Нотт получил собственным Режущим заклятием себе же по руке и зажимал сочащийся кровью порез.
Малфой остался один, и против троих он явно не выстаивал. Надменная ухмылка на холеном лице превратилась в жалкую гримасу. В коридоре явственно запахло.
Еще и обделался. Куда ж ты, засранец, против нас-то собрался, а?
– тоном учителя произнес Гарик.
– Убирайся отсюда, скотина, еще раз руку на кого-то из нас поднимешь - отрежу на хрен и скажу, что так и было. Понял?
Белобрысый хорек быстро закивал, боясь, что русский
Пшел вон отсюда!
– заорал Гарик, выключая меч и собирая с помощью Силы все пять палочек неприятелей.
Что здесь происходит?
– послышался голос Сковородкина.
– Как прикажешь тебя понимать, Саид?
А так и понимайте, Аникей Силыч, - устало ответил Гарик.
– Шли с завтрака, тут накинулись эти пятеро гопников. Что-то нести стали про благородство да право первой ночи...
ЧТО?
За что купил, за то и продаю. Угрожали если не убить, то искалечить.
Так, это уже серьезнее. Оскорбление двоих граждан СССР и одной гражданки Франции. Попытка изнасилования. Покушение на убийство. Что же на этом проклятом острове творится? Ладно, до поры гнать не будем, еще раз такое повторится - лично их всех на колбасу нарежу. Так, а это у тебя что в руке?
А это я у них палочки изъял. Спички детям - не игрушки. Спалю потом в печке, чтоб у них соблазна не было возвращать.
Ну и правильно. Пойдем, пока кореша их не накинулись.
Ну, это вряд ли. Один, вон, обгадился со страху. Хотел уже отпустить его, а тут и Вы подоспели.
Ну вот и отлично. Погоди, я им сейчас мозги прочищу.
Сковородкин взмахнул рукой.
Вы никого здесь не видели.
Мы никого здесь не видели, - повторили все пятеро гопников безжизненным голосом.
Вы подрались между собой.
Мы подрались между собой.
Поэтому палочек и лишились.
Поэтому палочек и лишились.
Проваливайте отсюда!
Те послушно встали и походкой зомби побрели прочь.
Молодец, Гарик, значит, я тебя не зря учил, - одобряюще сказал Сковородкин своему ученику, пока шли от замка к лагерю.
– Заступиться за честь дамы - хороший поступок. Я горжусь тобой!