Ленинский проспект
Шрифт:
Но тут же младший лейтенант Шпак возник на горизонте – пространство откликается на любую игру. Возле торговых палаток началась суета.
От взгляда лейтенанта желтел зеленый лук.
– Разрешение на торговлю?.. Товарные накладные?.. Регистрация?..
За младшим лейтенантом следовал старший сержант.
Бабульки, безо всякой уплаты налогов торговавшие укропом и зеленым луком, во избежание грозящих кар и штрафов, рассеялись по лицу земли; их осторожные проклятья были почти неслышны – они не имели финансового обоснования, то есть смысла. Остальные работники малого бизнеса зашелестели бумагами, пробуя договориться.
– Разрешение
Золотая цепь, толщиной в палец, сияла на груди старшего сержанта. Видимо, устав от жары, он забыл про Устав, расстегнув синюю форменную рубашку на четыре верхние пуговицы. Несмотря на сияние, исходившее от груди сержанта, получалось, что с ментами договориться проще, чем с санитарно-эпидемиологической службой. Неожиданное открытие заставило меня задуматься: брюшной тиф, чума, птичий грипп, – впрочем, ничего серьезного я не надумал. Мыши – брюшной тиф, крысы – чума, птицы – птичий грипп. При чем здесь санитарно-эпидемиологическая служба? Крыс стало значительно больше, что есть, то есть. Бывает, идешь ночью от метро, опасливо озираясь по сторонам, а они перебегают дорогу, не обращая на тебя никакого внимания, или шуршат в мусорных баках, как бомжи. Ты тоже стараешься не обращать на бомжей никакого внимания – своеобразный карантин, – шуршат себе, и пусть шуршат. Главное, не соприкасаться, не замечать. Карантин давно стал повальной эпидемией, как солипсизм – основой современной идеологии: что видишь в данный конкретный момент, то и существует, ничего другого нет.
– Есть только то, что мы вам показываем! – Одна звезда, две звезды, три звезды, четыре звезды, пять звезд; по нарастающей. Нам показывают пять вариантов существования. Самый ослепительный – пятый вариант.
– Смотрите! Мы вам показываем все, что есть! – Множество ракурсов, неожиданных режиссерских решений, блестящих комментариев.
Хорошо, если ты при этом, замечтавшись, смотришь куда-нибудь в небо и ничего не слышишь, – есть только небо, ничего другого нет.
– Обратите внимание на небо. – Кто-то настойчиво дергает за рукав. – Обратите внимание на небо!
Ты оборачиваешься на голос и видишь все что угодно (как правило, располагающую улыбку, внимательные глаза), но только не небо.
– Ни облачка!.. Обратили внимание?
Действительно, на небе ни облачка, вспоминаешь ты, тебе говорят правду, собеседнику можно доверять. Но, покуда тебе говорят правду, тебя лишают возможности, задрав голову, смотреть куда-нибудь в небо. Тебе предлагают другие возможности: стать старшим лейтенантом, если ты младший лейтенант; капитаном милиции, если ты старший лейтенант; майором внутренних дел, если ты капитан милиции. Чтобы стать старшим лейтенантом, если ты младший лейтенант, нужно честно нести свою службу.
– Что ты мне суешь? – возмущается младший лейтенант. – Это же контрафакт чистой воды!
– Какой такой контрафакт-мантрафакт? – возмущается черный от загара азербайджанец. – Ты вныматэльна сматры!
Смотришь на них внимательно и понимаешь – случайностей не бывает, – у этих двоих не было ни одного шанса избежать друг друга. И дело не в том, что каждое их слово, любой их жест предсказуем, что во всем виден механизм, в едва уловимом движении весь пройденный путь. Не надо ходить к гадалке, чтобы сказать: что было, что есть, что будет,
Смотришь на них внимательно и понимаешь – спирали их ДНК еще до рожденья переплелись.
– Но это невозможно! – возмутится, если узнает об этом, младший лейтенант Шпак.
И тогда я… но он никогда не узнает… и тогда я с горькой улыбкой отвечу:
– Если бы это было невозможно!
Отель, две звезды
Утро. Молодой человек звонит на ресепшен:
– Вы бы не могли в восемнадцатом номере простыни сменить?
– Позавчера только меняли!
– Видите ли… мне тут ночью кое-что приснилось… как бы это сказать… если можно, лучше сменить.
– У нас не пятизвездочный отель!
Юноша слышит короткие гудки, чертыхается, идет в душевую. Через минуту выскакивает, как ошпаренный, и снова на ресепшен звонить:
– В восемнадцатом номере нет холодной воды!
– Знаем.
– Простите, но…
– Пи… пи… пи… – те же короткие гудки.
Мораль: надо больше работать, а не маяться дурью, выделяя поллюции, двигаться от звезды к звезде, по нарастающей. В пяти звездах каждый день меняют. Посмотрите на младшего лейтенанта Шпака!
Смотришь на младшего лейтенанта Шпака, как он движется по нарастающей, и понимаешь – никогда ему не проживать в пяти звездах: максимум три, – на все ДНК.
– Каждую неделю с понедельника по пятницу в 19.00 на 1-м канале новый сериал: ДНК. Не пропустите! Это касается каждого!
Посвященные, скрываясь под зеленым листочком, в тени, ссылаясь на древние тексты, на тайное знание (древние тексты изданы массовыми тиражами; в последние годы их несложно найти на любом книжном развале), ссылаясь на древние тексты и неустанные наблюдения над собой, вычислили: человек – биоробот.
– Ну, ебтеть! Америку открыли!
– Америку!
И теперь программируют себе подобных по полной программе, только шерсть клочьями летит. Главное, научить людей считать до пяти – считают они, – рай – это пятизвездочный ад. И ставить, где нужно, крестик.
По поводу крестика замечу особо – здесь можно проявить индивидуальность: узоры, крючки, загогулины; плавные изгибы, жесткие линии; одним росчерком пера, словно отмахиваясь, или медленно, высунув язычок, медленно-медленно и вдруг… какой-нибудь завиточек в конце. Угол наклона скажет о личности больше, чем профессия, пол, возраст, национальность, место проживания биоробота. У † каждого + свой крест ‡. Индивидуум может поставить на себе крест. Любой. Он все может, на то он и индивидуум. Для этого объекту необходимо:
1) чтобы размер креста не противоречил заданному программой объему;
2) место креста должно совпадать с местом, указанным на общем плане.
Вполне вероятно, что от индивидуума требуется поставить крест не на себе, а на других, что, впрочем, одно и то же, но есть вероятность возникновения путаницы: 0,1234 %.
Просматривая, от нечего делать, гроссбухи бухгалтерских отчетов, где за каждым ФИО небольшая группа цифр (1956–2000; 1949–2001 и т. д.), скользя равнодушным взглядом по длинному ряду крестов, можно, вообще, не заметить между ними никакой разницы. А можно: