Ленкина свадьба(из сборника"Земля гай")

Мамаева Ирина Леонидовна

— Это каку-таку — чужеродную сущность? — осмелилась переспросить баба Лена.

— Ведьму, например.

— Это что ж, нам всем теперь Тоське фиги показывать?

— Ну да… — растерялся космоэнергетик, — можно и Тоське. Фига любую вредную энергию отражает, и Тоськину, стало быть, тоже отведет.

Баба Лена хотела было что-то уточнить, но встряла Настя:

— Ты, милок, скажи, как лечиться-то, какие заговоры от хворей читать, а? Давление скачет, ноги ночами болят — спать не можу, а?

— В каждом

человеке скрыты огромные возможности, — тотчас начал космоэнергетик, — надо уметь ими пользоваться. Все они сокрыты в нашем подсознании. Стало быть, надо обращаться к подсознанию. Перед сном села на кровать и обратилась к своему подсознанию… Есть листок записать?

Настя вскочила, засуетилась, но бумагу и ручку нашла.

— Итак, записывай: “я обращаюсь к своему подсознанию” — три раза, “прошу помочь мне справиться с болезнью” — называешь болезнь, потом три раза благодаришь — “благодарю свое подсознание за помощь”.

Лариска тоже старательно записывала текст для себя.

— А креститься надо?

— Можно и перекреститься, — разрешил космоэнергетик.

— А как ваша наука к богу относится? — спросила баба Лена.

— Христианство — древний и очень мощный институт с сильным энергетическим воздействием… — но баба Лена перебила:

— А бог-то, бог?

— Вы хотите услышать, ставим ли под сомнение его существование? Нет, не ставим. Более того, вся полезная, белая энергия берется нами — целителями, последователями тех или иных методик — от бога.

Баба Лена согласно закивала: все — от Него.

— Поэтому в церковь надо ходить обязательно. Зря ты Лариса в бога не веруешь и в церковь не ходишь. Пока не будет твое сердце Ему открыто, мне одному не справиться с твоими болячками.

— Да я верю, верю, — испугалась Лариска, — только…

— Вот! — обрадовался космоэнергетик. — “Только”! Именно “только”. А верить надо без “только”, без условий, то есть верить — и все. Услышала как-то одна баба, что “вера горы сдвигает”, и обрадовалась. У нее как раз на пути к дому горка была, которую обходить приходилось каждый день. Вот она перед сном помолилась, попросила господа убрать эту горку. И спать легла. Утром просыпается — и сразу к окну. А гора, как стояла — так и стоит на своем месте. Бабка рукой махнула: а, говорит, я так и знала… Вот такая и у нас у всех часто вера. Оттого и ничего не можем мы. Не только другим — себе помочь.

В дверь постучали.

Ввалилась Манька. Обалдела немного от такого скопления народу, не сразу, но нашарила глазами Настю — к ней шла — заныла:

— Настя, одолжи денег, а? — но в ноги упасть и заплакать не решилась.

— Вот еще, — обиженно взвизгнула Настя, — самой есть нечего!

— Маня, — бабе Лене стало стыдно за нее перед космоэнергетиком, — ну что ты…

— А ты у меня простыни грязные видела? Нет, ты при всех скажи,

видела? А занавески?

— Хотите, я вам одолжу? — и космоэнергетик протянул ей купюру.

— Дай вам бог здоровья! Спаси бог! — Манька торжественно взяла деньги, церемонно раскланялась и гордо удалилась.

Космоэнергетик, как ни в чем не бывало, снова заговорил о боге. Про Евангелие, про заповеди, про церковные таинства. Но говорил не от сердца, а как урок в школе рассказывал. Ленка была разочарована: что-то — то самое, особенное, про нее и Юрку, что она хотела услышать, ей не сказали. И Ленка потихоньку сбежала.

Глава 12

Всю неделю Юрки не было видно. Ломчик, забегая периодически на ферму к Любке, сообщал: Юрка рыбачит, Юрка правит крышу, Юрка ушел за грибами. Сердце у Ленки замирало.

Да и Любка как-то отдалилась от нее. Дело известное: Любка по-взрослому встречалась с Ломчиком: у Любки появился парень.

Один раз Ленка, правда, встретила Юрку. Все в том же “Голливуде”. Он поздоровался, спросил, как дела, как телята. Рассказал, что Муста, кажется, снова жереба, подмигнул Ленке, рассмеялся просто от хорошего настроения и поспешил дальше. У Ленки потом весь день сердце пело.

Но дни, несмотря на это, тянулись долго, очень долго. Даже удивительно было, что суббота все-таки наступила.

Вечером, часов с пяти, Репа с Митькиной на мотоцикле демонстративно гоняли по деревне туда-сюда. Митькина была в короткой юбочке, которая временами уж совсем неприлично задиралась, и все ее длинные загорелые ноги представали перед многочисленными наблюдателями во всей красе.

— Разъездились, — проворчала Любка, когда они проскочили мимо них с Ленкой, обдав выхлопными газами, — ляжки вывалила — и рада по уши, — у самой Любки ноги были кривоваты от рождения и коротких юбок jyf никогда не носила.

Уже почти подошли к клубу, как с ревом и треском к ним лихо подкатил Ломчик:

— Привет, девчонки! Любка, я тебе… про тебя стих сочинил!

— Че? — Любке показалось, она не расслышала.

— Стих, стих! Как Аркаша! — Ломчик слез со своего “ижака”, достал из кармана мятую бумажку и встал в подобающую позу, — вот. Сто процентов, гениальная поэзия! Прочитать?

— Прочитай, пожалуйста, прочитай! — попросила Ленка за Любку и замерла в ожидании.

— Читаю, — предупредил Ломчик. — Вот… Или нет, надо поссать сначала сбегать.

Бросил мотоцикл и спустился в канаву. Когда он вернулся, Любка недовольно протянула:

— А подальше отойти не судьба была? Что за привычка — справлять нужду тут же, рядом?

— Не ворчи, Любка, — Ломчик снова вытащил бумажку, но стоял в нерешительности. Закурил.

— Читай, Вася, читай, — снова встряла Ленка.

— Ну хорошо. Так и быть. Читаю:

<