Леннар. Тетралогия
Шрифт:
Закончится ли?..
Земля, Москва, резиденция Президента РФ
Генерал Ковригин, российский куратор проекта «Дальний берег», был вызван к президенту. Собственно, для самого генерала Ковригина было куда удивительнее, что ему до сих пор не позвонили из Администрации главы государства и не предложили явиться куда следует. Ожидание начинало уже затягиваться, когда наконец вызов поступил.
Ковригин знал президента страны еще с тех пор, когда Дмитрий Николаевич трудился в спецслужбах. Вне работы
— Присаживайтесь, Александр Александрович, — произнес президент. — Я прочитал вашу докладную записку. Что же это за сведения, которые вы до сих пор не имели возможности сообщить МНЕ?
— Я, Дмитрий Николаевич, выбирал наиболее подходящий для того момент, — не моргнув ответил генерал Ковригин.
— Вижу, выбрали. Я слушаю вас. Хотя если вы намерены рассказывать об инопланетном происхождении научного руководителя проекта «Дальний берег» профессора Крейцера, то об этом мне известно. Удивлен, что докладывали не вы, Александр Александрович.
Ковригин не отрываясь смотрел в одну точку— туда, где на переносице президента то возникала, то снова разглаживалась невеселая складка. Генерал проговорил:
— Нет, не об этом… У меня есть фактический материал. Результаты работы команды экспертов по нанотехнологиям и квантовой физике. Научное обеспечение осуществлял ученый с мировым именем, профессор Виноградов.
— Да, докладывайте, Александр Александрович. Эти эксперты… они занимались научным наследием, — тут в сдержанном голосе президента промелькнула нотка сдержанной иронии, — профессора Крейцера, не так ли?
— Совершенно верно, Дмитрий Николаевич. Я курировал эти исследования. Собственно, результаты уже есть, но применить их в практической плоскости означает пойти на огромный риск. Я получил консультацию у профессора Виноградова. Собственно, Виноградов находится под серьезнейшим психологическим прессингом, чувствует величайшую свою ответственность… Это его собственные слова. Говорит, что в последний раз так волновался, когда готовил Нобелевскую речь в Стокгольме четыре года назад.
— И что же?
— Профессор Крейцер работал над экспериментом по телепортации. Мне известно, что телепортацию, то есть перемещение в пространстве, неорганической материи он не считал серьезной задачей, она была давно решена. А вот с живой плотью все обстояло существенно сложнее. Но Крейцер решил и эту задачу. В этой связи у меня имеются показания некоего Грубина, бывшего следователя городской прокуратуры. Интересные показания, конечно… Этот Грубин не так давно вел дело Гамова, мнимого племянника Крейцера. Гамов, если вы помните, Дмитрий Николаевич, был назначен пресс-атташе проекта «Дальний берег». Публичная персона, так сказать…
— Да, разумеется, я в курсе, — сказал президент. — Продолжайте, Александр Александрович.
— Эксперименты по разработкам Крейцера были осуществлены и нашими учеными. Могу сказать,
— Мыши?
— Кролики, — улыбнувшись, ответил генерал Ковригин.
— А где расположена лаборатория В?
— В Питере.
— Значит, из Подмосковья в Санкт-Петербург были переброшены несколько килограммов живого мяса? — в тон ему отозвался президент.
— Именно так, Дмитрий Николаевич. Кролики чувствуют себя хорошо. Правда, один прибыл в конечный пункт переброски совершенно лысым и без правого уха, но это списано на допустимую погрешность.
— Не думаю, что сам кролик так считает.
— Следователь Грубин, о котором я упоминал, и вовсе утверждает, что был переброшен из частного НИИ, где несколько лет работал и экспериментировал профессор Крейцер, на берег Нила, в Египет. Представил ряд фактических доказательств. А я ему и так верю. Марк Иванович вообще был шутник, а поставить на место зарвавшегося следака — милое дело… Сам не люблю прокуратуру.
— Ну это твое частное мнение, Сан Саныч, и я его не слышал, — окончательно переходя на доверительно-дружескую манеру общения, сказал президент. — Значит, Грубин указывает на факты телепортации, и эти его показания имеют фактическую основу?
— Там даже была любопытная история с крокодилом, которого профессор Крейцер подбросил прямо в домашний аквариум этого самого Грубина, — насмешливо фыркнул генерал Ковригин. — Крокодил, правда, был еще детеныш, но все равно Грубину мало не показалось… Но это так, лирика. Хотя, конечно, вовсе даже не лирика, а самая что ни на есть экспериментальная физика… Гм. Теперь, я думаю, вы хотели бы услышать от меня, Дмитрий Николаевич, какое отношение имеют эти эксперименты к проекту «Дальний берег» и как они могут повлиять на пролонгирование работы над проектом, так сказать, на операции «Дальний берег — 2»?
— Да, — кивнул президент.
Генерал Ковригин подался вперед и шепотом, как будто их кто-то мог услышать в личном кремлевском кабинете главы государства, выдавил свистящим и шершавым шепотом:
— Дима, это бомба. Это настоящая бомба! Онисами не понимают, какая это бомба, а если не понимают ученые мирового уровня, то где уж нам с тобой, простым советским кагэбэшникам, понять! Если бы у профессора Виноградова не были постоянно выпучены глаза во время работы над материалами Крейцера, я, быть может, и сумел бы вызнать побольше, что он обо всем этом думает. Дескать, глаза — зеркало души, ну и так далее…
— И что?
— Виноградов полагает, что хватит и года, чтобы отладить технологию профессора Крейцера до такой степени, чтобы применять ее ПРАКТИЧЕСКИ. В частности, в отношении проекта «Дальний берег».
— Ты имеешь в виду — напрямую забросить людей в звездолет пришельцев на орбиту Луны? Ну, Саша, ты даешь стране угля… Мне нужно ехать на саммит Большой восьмерки, а ты перебиваешь рабочий настрой, говоришь такие забавные вещи. Это что, в самом деле реально?