Лермонтов и Пушкин. Две дуэли (сборник)
Шрифт:
ПОЛКОВНИК молчит; стоит, отвернувшись. Пауза.
ПОЛКОВНИК (глядя в сторону, скучным голосом). Я доложу вашу просьбу комиссии. И я буду иметь возможность, верно, до конца дня… переговорить о сем предмете – с капитаном Столыпиным!
Честь имею!.. (И сухо кивнул – куда-то в сторону.)
ПОЖОГИН (в спину ему). Я – единственный наследник покойного Лермонтова!..
Уходит.
ПОЛКОВНИК. Что ты это, Карпов, – словно ворон считаешь?.. (Карпов, отворотившись, смотрит в окно…) Странно! Не успеет человек умереть – у него появляются родственники!..
В это время в ресторацию вошел ПЕРВЫЙ ПОСЕТИТЕЛЬ.
Сел за стол. Потребовал у Полового:
– Любезный!.. Бумагу, перо, чернила – живо! И песку не забудь, песку!.. (Жест – как посыпают бумагу песком.)
ПОЛОВОЙ стоит, недоуменно переминаясь…
ПОСЕТИТЕЛЬ (со смешком). И завтрак – само собой! Я голоден, как волк. Но прежде – бумаги и чернил!..
Остался сидеть за столом…
А в номер к Полковнику вошел лекарь БАРКЛАЙ ДЕ ТОЛЛИ (постучался, заглянул) – без слов пересек комнату и опустился в кресло – пред диванным столом. Неопределенного возраста, усталый человек. Достал портсигар с пахитосками, закурил.
ПОЛКОВНИК. Карпов! Поди испей лимонаду!.. И озаботься нам – завтраком!..
Карпов покинул комнату. Пауза.
– Ну что там?..
БАРКЛАЙ (с неуютной естественностью). Пуля прошла здесь!.. (Ткнул себя в правый бок.) Под последним ребром – в средостении… – тут есть хрящ такой!..
А вышла – вот где! (Ткнул себя – под левую лопатку.) Между пятым и шестым и чуть вверх – в плечо… Вон какой путь!.. (Очертил кривую по собственной груди.) Через оба легких. Он умер сразу.
ПОЛКОВНИК (усмехнулся. С надменностью). Что ж! Хорошая пуля! Выстрел хороший!
БАРКЛАЙ. В каком, простите, смысле?..
ПОЛКОВНИК. Так… Хорошо стреляют господа офицеры войск Кавказской линии… (Чуть помедлил.) По своим! – и находяся в тылу и вдали от противника! Жаль, что этот молодой человек – отставной майор и оставил армию!..
БАРКЛАЙ. Да, пуля такая – что хоть анатомию изучай – так прошла!
ПОЛКОВНИК. Это может быть – случайное попадание?..
БАРКЛАЙ. Нет. Почти нет… ну… какая-то доля вероятия всегда есть в таких случаях… Но… Почти нет! Это – прицельный выстрел!
ПОЛКОВНИК. Берегитесь! Вы обвиняете г-на Мартынова! В намерении… Тем более что противник его, как говорят, – сам подымал пистолет на воздух!
БАРКЛАЙ. Я никого не обвиняю. Я смотрю. Для меня существуют лишь – законы природы. И геометрии!.. (Усмехнулся.)
ПОЛКОВНИК (зло). Пора всем этим господам… стать применять свое умение в другом месте! Или в других местах… Тут, на Кавказе, есть такие места!..
БАРКЛАЙ. Да это просто показать – из геометрии! Можно взять перо?..
ПОЛКОВНИК (даже чуть с испугом). Не стоит! Я с детства ничего не смыслю – в геометрии!..
БАРКЛАЙ. Ну я так, на пальцах…
Достал из кармана какой-то металлический предмет – стилет, ланцет… Провел диагональ по груди своей – справа налево и сверху вниз.
– Смотрите! Пуля прошла здесь… Противник – там… (Отвел правую руку в сторону.) Значит, прицельная точка где-то посредине. Или в трети… проведите черту! (Провел справа налево по горизонтали.) Вот-с!.. Вот она – ваша мишень! (Ткнул в сердце.) То есть – мишень майора Мартынова. (Помолчал. Свободным тоном.) Вообще… в человека, который стоит к вам боком, – согласитесь, довольно трудно угодить!
Торс узок – поперек себя yже!.. Почти нет выступающих частей. Одна голова, и то…
ПОЛКОВНИК (поморщился). Странные люди вы – лекари! Не перестану удивляться вам! Вот и сам – солдат, а не перестану!.. Словно карту рисуете! Словно там – не человек – а бумажная мишень!..
БАРКЛАЙ. Однако это не мы посылаем его на смерть!
Пауза.
ПОЛКОВНИК (убежденно). От безделья это все, от безделья! (Помолчал.) Мне тут перед самым приходом вашим попалась на глаза одна бумага!.. (Берет бумагу со стола.)
БАРКЛАЙ(не поворачивая головы). Мой рапорт о болезни Лермонтова?
ПОЛКОВНИК (искренне). А как вы узнали?..
Врач сделал жест – мол, трудно не догадаться!..
БАРКЛАЙ. Представляю, как это должно читаться теперь, на фоне… (Усмехнулся.) Насмешкой судьбы, насмешкой над судьбой?..
Тем не менее – там все правда!
ПОЛКОВНИК (отчужденно). Что-с? Извините! «Золотуха и цинготное худосочие»?
БАРКЛАЙ(просто). Да… и кое-что еще…
Что у него цинга – была! – в этом можно убедиться еще сейчас – покуда он… на земле! Потом золотуха… С детства он был, верно, золотушный ребенок. Нарушенный обмен… Ревматизм. Не ведаю, где стоит их усадьба, но полагаю – он вырос в сырости.
ПОЛКОВНИК. Это уже не имеет значения. Когда ему предстоит врасти…
(С раздражением.) Он торчал бы сейчас в Шуре! Живой! Волочился б за бабами… пардон! – штаб-офицершами. И поутру разгуливал бы в кальсонах по валу. Для променаду!..