Лес разбуженных снов
Шрифт:
– А если узнают, шеф? – возразил его бывший подчиненный. – Вы-то офицер, с вас взятки гладки, а мне придется отдуваться по полной программе. А у меня жена, дети! Вот уволят меня, кто их будет кормить? Стану я до конца жизни себя корить, думая о том, что виной всему какая-то красотка-докторша из Экареста, что вам в душу запала, шеф…
Марк Золтарь решился. Оказавшись около разглагольствовавшего полицейского, комиссар ударил его ребром ладони по горлу. Голова полицейского слегка дернулась, он обмяк в кресле. Марк пробормотал:
–
Пощупав пульс у потерявшего сознание полицейского, Марк принес с кухни моток веревки, привязал своего бывшего подчиненного к креслу, а рот заклеил скотчем.
– Мне очень жаль, – пробормотал, еще раз извиняясь, Марк, как будто тот мог его слышать. – Обещаю, что скоро вернусь. Тебе не придется провести всю ночь связанным.
Комиссар включил телевизор, увеличил звук (если полицейскому удастся сорвать полоску скотча со рта и он будет кричать, то его никто не должен услышать), оделся и выскользнул из дома.
Чтобы добраться до пансиона, комиссару потребовалось чуть больше получаса. Он подошел к зданию со стороны леса и присмотрелся. В номере Стеллы горел свет. Марк потянулся и вскарабкался по водосточной трубе. Давно он таким мальчишеством не занимался! Две минуты спустя он прислонился лицом к оконному стеклу. Доктор Конвей работала за ноутбуком. Марк тихонько постучал. Стелла вздрогнула, в панике посмотрела в окно и в изумлении приподнялась со стула. Затем бросилась к окну и приоткрыла его.
– Марк, что ты здесь делаешь? – прошептала доктор Конвей. – И как тебе удалось уйти из дома? Ты ведь находишься под домашним арестом!
– У меня свои методы убеждения, – уклончиво пояснил комиссар.
Стелла открыла окно полностью, и Марк забрался внутрь комнаты. Он обнял, поцеловал ее и сказал:
– Как же мне тебя не хватало, Стелла! Я не мог находиться вдали, зная, что тебе угрожает опасность!
– Говори тише! – пролепетала, приложив к губам палец, Стелла. – Готвальд живет за стенкой. Если он услышит мужской голос, то поймет, что у меня посетитель. А им может быть либо ты, либо…
– Вацлав Черт, – мрачно закончил фразу комиссар Золтарь. – Поэтому я и здесь! Я останусь с тобой, Стелла, и если убийца явится по твою душу, то собственными руками придушу его! Я не могу… не могу и представить, что с тобой что-то произойдет…
Стелла не дала ему договорить, закрыв рот поцелуем. Последующие несколько минут для влюбленных не существовало ничего, кроме друг друга. Высвободившись из объятий Марка, Стелла прикрыла окно и сказала:
– У тебя ведь будут неприятности! Ты договорился с полицейским или… напал на него? Марк, это же преступление!
– Ради тебя, Стелла, я готов пойти и не на такое, – ответил комиссар. – Я не хочу, чтобы ты
– Готвальда не переубедишь, он уже заказал вертолет, – ответила Стелла. – Теодор хочет, чтобы я сидела в своей экарестской квартире, охраняемая двумя дюжинами полицейских.
– Безумие! – выкрикнул Марк, начиная сердиться. – Неужели Готвальд не понимает, что Черта этим не остановишь? Он же опасный убийца и сумеет преодолеть все барьеры, жаждая одного – убить тебя! А со мной, Стелла, ты в безопасности, потому что… потому что я люблю тебя!
Доктор Конвей ласково посмотрела на темноволосого красавца-полицейского. Никто и никогда не признавался ей в любви так, как сделал это Марк. И, самое удивительное, она отвечала ему взаимностью. Находясь около Марка, она чувствовала себя спокойной и уверенной. Ни вулкодлак, ни Вацлав Черт, ни суровый вердикт столичных чинуш ее не страшили.
– Какая прелесть! У меня аж в глазах защипало! – раздался насмешливый голос.
Стелла и Марк, обернувшись, заметили на пороге ее комнаты Теодора Готвальда. В руках у него был пистолет.
– Шеф, что вы здесь делаете… – охнула Стелла.
Готвальд охотно пояснил:
– Стены здесь тонкие, так что, услышав мужской голос, я понял, что вы не одна. Вот и решил нанести визит без предупреждения. Ключ от вашей комнаты у меня имеется, Стелла! – Затем Готвальд взглянул на Марка и спросил: – Вы ее правда любите?
– Вам-то какое дело? – огрызнулся Золтарь. – Вы все равно этого не поймете!
– Как я понимаю, комиссар, вы проникли сюда через окно, – задумчиво проговорил Теодор Готвальд. – А ведь Черт может последовать примеру вашего обожаемого полицейского, Стелла, и…
– Вот поэтому я здесь! – перебил Марк. – Я останусь тут до утра и не сомкну глаз!
– О, в том, что вы оба, находясь в обществе друг друга, не сомкнете глаз, я не сомневаюсь ни секунды, – хмыкнул Готвальд. – Кстати, комиссар, как вам удалось сбежать из дома? Напали на собственного подчиненного? До чего только не доводит любовь! Вам придется отвечать за это, Золтарь!
– Вы ничего не понимаете! – горячась, воскликнул Марк. – Князь Сепет на свободе, вы должны арестовать его. Он – истинный виновник происходящего!
– У вас имеются бесспорные доказательства или только предположения? – спросил Готвальд. – И не начинайте заново о вулкодлаке! Зверь мертв, вы собственными глазами видели фотографию в газете.
– И вы купились на это! – в голосе Марка слышалось презрение. – Честно говоря, ожидал от вас большего, Готвальд. Князь всех тут купил. Может, и вас в том числе?
– Я не позволю вам обвинять меня в продажности! – желчно заявил Готвальд. – Убирайтесь отсюда подобру-поздорову, комиссар.
– Но, шеф… – начала Стелла, однако Готвальд отрезал: