Лесь (вариант перевода Аванта+)
Шрифт:
— Да, поехал, ну и что, олух, чурбан недоделанный… — бушевал фронтовик Стефан. — Через минуту здесь будет дрезина с милицией! Скорей!!! В машину, и ходу!!!
— Да как уедем, раз этого охламона нету! — орал Януш.
— Слушайте, может, он побежал к Влодеку? — встрял в дискуссию Каролек.
— Бели он у Влодека, а мы ждем, как стадо баранов, я башку ему сверну!..
— Прекратить! — рявкнула Барбара, выведенная из себя еще и состоянием нижней части одежды, не приспособленной для экскурсий по болотам. — Успеем смотаться, когда услышим что-нибудь! Дрезиной
— Прошвырнитесь кто-нибудь по чертовым путям, может, этот недоносок там где-нибудь шатается!
— Ты иди, — кивнул Каролек Янушу. — Я не могу ботинки надеть.
— Что, мозоли натер?!
— Нет, грязь набилась…
— Да уж, налет так налет, ничего не скажешь!..
— Как я бабке на глаза покажусь!.. — захныкал Януш уже из темноты.
Через четверь часа решили пропавшего Леся пока не искать, а вернуться, если не окажется на шоссе. Уселись в машину и уехали.
А Лесь тем временем, скрывшись от погони, пришел в себя. Наконец, свернул с полотна и юркнул в кусты, чтобы вернуться к ожидающей его машине.
В целом, не очень ему было хорошо. Бродили какие-то обрывки мыслей насчет сторон света и определения пути по Полярной звезде. Полярная звезда всегда на посту, — безнадежно стараясь найти ее, Лесь задрал голову и провалился в болото, из которого выбрался лишь благодаря паническому страху — когда-то ему рассказали об утопшей в болоте корове. У стремясь по бездорожью и далее, он почти по пояс оказался в воде и окончательно утратил представление о маршруте. При мысли о коллегах на переезде, потерявших терпение и отчаливших, Лесь принялся еще суматошней продираться через заросли и болота. После бесконечных усилий почувствовал, наконец, под ногами твердую почву, это несколько утешило, зато явно огорчило, что он и зеленого понятия не имел, куда попал вместе с этой твердой почвой. Отправился напрямик, вслепую, всерьез струхнувший, как вдруг перед ним возник откос, преодолев который, выбрался из кустов на шоссе. Осмотрелся и не поверил глазам: в нескольких метрах ждала знакомая машина.
Фантастическим образом Лесь попал на шоссе как раз там, где ждал в своем «вартбурге» Влодек-электрик!
При виде темной фигуры Влодек включил фары и, узнав Леся, едва не лишился чувств. Даже не потому, что Лесь выбрался из зарослей один, отбыв туда в довольно многочисленном обществе: преодолев напрямик территорию между железной дорогой и шоссе, он выглядел неописуемо. Влодек от испуга потерял голос.
Лесь молча уселся в машину с полным ассортиментом болотных растений и парой небольших пиявок. Оба молча закурили. Немного погодя Влодеку удалось прохрипеть что-то членораздельное:
— Остальные где?
— Не знаю, — безнадежно ответил Лесь. — Нас раскидало.
— Как это?!.. Что случилось?!
Лесь взглянул на него с упреком.
— Поезд пришел почему-то не с той, какой надо, стороны, — сказал он с отчаянием, и Влодека снова парализовало. Перед глазами поплыла ужасающая сцена: любимые друзья под колесами, окровавленные на полотне., и вдруг, обретя силы, он включил мотор.
В этот момент
Десятью минутами позже дрезина с работниками дороги и двумя милиционерами остановилась на месте происшествия, на переезде через пути между Топором и Острувеком Венгровским. Когда шум от дрезины умолк, должностные лица услышали странный звук. Поиски быстро привели к железному, несколько помятому ящику, из него и слышалось непрерывное, тягучее, металлическое рычание…
Учитывая день налета — субботу, ураган обрушился на голову Леся в воскресенье перед рассветом. Буря, вероятно, не была бы столь жестокой, однако Лесь при виде целых и невредимых друзей от счастья сначала утратил дар речи, а после счел самым подходящим воспарить к поэзии.
На шипящий вопрос Стефана:
— Ты что натворил, болван?!
Он продекламировал трогательно и вдохновенно:
— Как влажный лютик на болоте…
И на вытаращенные в безграничном удивлении глаза друзей грустно продолжил:
— Блуждающий погаснет огонек…
Ассоциация, по сути дела, оправданная, не получила одобрения. Фразы, посыпавшиеся в адрес Леся минутой позже от его несколько недовольных сообщников, абсолютно невозможно повторить, хотя бы в относительно приличном обществе…
В воскресенье налетчики имели время прийти в себя и подумать над проблемой индивидуально. С понедельника начали думать коллективно.
Никакого сомнения: некая высшая, недобрая сила безапелляционно сорвала акт человеческого правосудия. Мошеннический проект молодых бандитов из Белостока отбыл без дальнейших помех к месту назначения. Преследовать его не имело смысла, да и денег не было. Короче говоря, все пропало.
Стая черных воронов вернулась в служебную комнату. Проблема профессиональной чести польских архитекторов отошла на второй план, чувство справедливости, пискнув, словно придушенная мышь, заглохло, и снова восстала угроза всеобщего финансового банкротства.
Минувшая неделя решительно ухудшила положение. Увлеченный реализацией преступных планов коллектив перестал считаться с деньгами, легкомысленно швыряя их мизерные остатки, не позаботился о займах, забыл сыграть в спортлото и, что еще хуже — восстановил против себя близких и родных. Все участники налета, как один, почти совсем отбились от семей, а на приставучих дорогих и близких раздражались, и если даже присутствовали телом в квартирах, то со всей определенностью отсутствовали духом. Это, понятно, не могло улучшить семейные отношения.
В такой полной безнадеге спасение могло прийти от продажи предметов личного потребления, и эту тему в понедельник начали обсуждать. Возможную продажу машин Влодека и Стефана исключили сразу, Влодек еще не выплатил ссуду, и закон возбранял ему подобную трансакцию, а Стефан просто обожал свою «сирену» и заявил, что лучше продаст детей. Детей, однако, из денежных и прочих соображений никто бы не купил.
— В комиссионке продавать нет смысла, — заметила Барбара. — Двадцать четыре… Долго ждать денег.