Лес великого страха

Гинзбург Мария

Вилли торопливо просканировал комнату и понял, что из нее выбежала мандреченка, а друг остался на кровати. Эльф преобразовал и применил все запасы магической энергии, которые у него были, и теперь некоторое время вообще не смог бы колдовать, что ставило его в уязвимое положение в предстоящей драке. Но Вилли успел увидеть и кое-что еще, что заставило его броситься в окно, забыв о всякой осторожности.

Он ввалился в номер, как был, на коленях прополз к кровати и зажал рукой горло Ринке. В свете порхающих в магическом светильнике бабочек Вилли увидел, как его рука чернеет от крови. Эльф беспомощно оглянулся. Он пользовался Чи Огня, но в комнате Ринке не было ни камина, ни горящего факела, откуда можно было почерпнуть силу. Оставался только светильник, идиотская стеклянная

груша с мотыльками. Втянуть уже преобразованную Чи всегда было легче, чем брать волшебную энергию из самого пламени. Но не так уж много ее и было в этой игрушке.

Светильник потух, словно задутая сквозняком свеча.

Скрепляя каналы друга, Вилли понял, что этой порции Чи ему не хватит. Рана была слишком глубокой, да и пришел он слишком поздно. Уже не меньше трети крови Ринке перекочевало из вспоротого горла на белье кровати. Но главной потерей была не кровь. Центральный канал Чи Ринке был разорван у шеи вместе с сосудами. Вилли глубоко вздохнул. Они с Ринке оба пользовались Чи Огня, что облегчало задачу. Эльф вскрыл канал собственной Чи. Вилли чуть не потерял сознание от боли и вдруг накатившей слабости, но смог замкнуть свой канал Чи на ауру Ринке. Он знал, что не сможет продержать друга долго. Для того, чтобы объединить две ауры в одну, необходимо было принести Клятву синергистов. Храм синергистов находился недалеко от Бьонгарда, и когда двое знакомых Вилли решились на этот обряд, эльф сходил с ними – из любопытства. Процедура оказалась очень сложной. Два жреца связывали все каналы Чи Синергистов полдня, используя известную только им методику. Вилли не был знаком с этим тайным знанием, но что он точно знал – теперь можно было плести заклинание, которое остановит не только кровь Ринке, но и вытекающую из друга жизненную силу. Чем он и занялся.

В окне, на миг заслонив звезды, промелькнул силуэт летающего ящера – слишком маленький для дракона, слишком большой для гросайдечи. Но Вилли не удивился. В момент раскрытия ауры можно увидеть и не такое. Он не стал отвлекаться. Еще надо вытащить друга из таверны и волочь его через лес.

Грудь Карины занимала темно-алая клякса. Дорогое атласное платье было испорчено безвозвратно, но не это взволновало Светлану. Аура подруги сияла холодным черным светом – так всегда бывало при тяжелых ранениях, когда в каналы жизненной силы вливалась сила смерти. Ведьма попыталась привстать.

– Ты ранена? – нервно спросила целительница.

Она ощутила руку Арги на своем плече. Капитан, в отличие от ведьмы, присутствия духа не потерял и помнил, что самое главное для них троих сейчас – не высовываться.

– Нет, – отвечала Карина.

И тут Светлана увидела источник свечения. «Ёрмунганд, – мелькнуло у целительницы. – Осколок льда! Ну конечно…»

– Телепатируй Зарине, – продолжала старшая крыла «Змей». – Как только в зале раздастся взрыв, она должна закрыть дверь в Подземный мир, потому что вместе с осколками из таверны вылечу я. А мне надо попасть не в чертоги Ящера, а во двор. Пусть бросит мощную порцию Чи, модификация сгустка «пентаграмма», и вызывает метлу. Как только я появлюсь, мы с ней поставим на ворота дугу Аэретиля.

Светлана кивнула, чуть запрокинула голову назад и закрыла глаза, выходя на связь с Зариной.

– Как только я сброшу бомбу, – продолжала Карина, обращаясь к Арге, – вы со Светланой спускайтесь вниз и ведите во двор остальных наших.

Капитан кивнул.

– Зарина говорит, что она не доверяет этим эльфийским штучкам, – пробормотала Светлана, не отрывая глаз. – Она предлагает щит Демьяна.

– Щит Демьяна так щит Демьяна, – произнесла Карина и вызвала метлу.

На севере ночи короткие. Уже начинало светать, когда таверну потряс взрыв. Две ведьмы пролетели над двором, низко, словно ласточки перед грозой. Внизу, как в ведьминском котле, червивым клубком вскипало варево боя. Однако ведьм заметили. Вслед им понеслись россыпи разноцветных искр. «Два „огненных веера“, одна „ажурная плеть“, – отметила Карина. – Среди Ежей два мага третьего уровня и один –

четвертого». Мандреченка и экенка зависли в воздухе по разным сторонам ворот. Карина увидела трех крупных черных жуков, ползущих вниз по склону холма, и стиснула зубы. Три из пяти фургонов уже были в руках партизан. И даже четыре, если считать темное пятно у самого подножия горки одним из угнанных фургонов. Но нет – пятно двигалось вверх по склону, а не вниз.

– Три! – крикнула старшая крыла «Змей», поднимая руку.

Летящую стрелу сложнее заметить, чем файербол. Но и сбить в ведьму не легче, чем поймать кусок мыла в тазу. Однако Ежи в очередной раз подтвердили, что слава лучших лучников обитаемого мира досталась им не за красивые глаза. Карина ощутила горячий толчок в плечо. Ее отбросило назад и вниз. Ведьма яростно выматерилась сквозь зубы. Ранение было не опасным, но вместе с кровью Карина потеряла способность управлять своей Чи.

И вести метлу.

Судя по гортанному крику экенки, с ней случилось то же самое.

Карина спикировала, рухнула на твердую, утоптанную землю. С трудом подняв голову, ведьма увидела Аргу. Капитан лежал на боку. Из груди его торчал хвостик стрелы с черно-белым оперением. Кровь еще не была видна на красном мундире. Рядом с капитаном появилась Светлана. Целительница опустилась на колени перед телом, позабыв друзьях и врагах, кружащихся в яростном хороводе.

– Варум… – тихо произнесла Светлана.

Мимо прогрохотал последний, пятый фургон каравана.

Целительница упала на тело Арги и зарыдала в голос.

Карина здоровой рукой переломила стрелу, торчавшую из собственного плеча. Но пошевелить раненой рукой ведьма все равно не могла, а отстегнуться от метлы одной рукой было невозможно. Светлана заметила Карину, увидела свежий потек крови на плече и прошептала обезболивающее заклинание. В двух шагах от них огромный тролль замахнулся топором на хозяина таверны. «Значит, все-таки Синие Капюшоны», – подумала ведьма. Безоружный Магнус стоял на коленях, и закрыться от сверкающего лезвия ему было нечем. Да гоблин и не успел бы. Между Магнусом и троллем появилась Морана и пнула врага между ног. Тот согнулся, зарычал от боли и выронил топор. Его тут же подхватил Магнус и рубанул тролля чуть ниже колена. Тролль рухнул на хозяина таверны, заливая его своей кровью. Напарник тролля, с которым тот бился спина к спине, развернулся. В руках у него был серп такого жуткого вида, что даже не верилось, что им когда-то жали рожь. Карина поняла, что истаять, исчезнуть с места схватки Морана не успеет. Ведьма первый раз в жизни подумала, что суккубы беззащитны. У них нет клыков, как у вампиров, они не обладают физической мощью, как гоблины и гномы. Да и магические способности суккубов лежат отнюдь не в области боевой магии. Правда, суккубы обычно в защите и не нуждаются.

С неба раздался яростный клекот. В воздухе мелькнули серые крылья. Горгулья ударила тролля клювом в шею, и его голова отлетела в сторону. Но рука уже мертвого противника, продолжая последнее движение, перерубила тело горгульи пополам.

Со стороны ворот донеслись дикие крики. Карина с трудом повернула голову.

Во двор таверны ворвалось пламя. Звезды в небе исчезли за силуэтом летающего ящера.

Светлана обняла Карину. Ведьма ощутила, как под безмолвием скованного заклинанием тела толкнулся наконечник стрелы.

– Мы не доставили груз по назначению, – прошептала Карина.

– Но и врагу он тоже не достался, – ответила Света.

Ведьмы поцеловались.

Кто-то захлопнул дверь в Подземный мир. Резко, нимало не заботясь о том, с какой стороны двери окажутся Квалмэхтар и Танцор Смерти. По тому, как изменились ощущения, некромант понял, что его выбросило в мир живых. Значит, дверь закрыли мощным ударом Чи. Если бы путь в Подземный мир закрыла Морана, оба соперника остались бы там. В какой-то момент схватки Квалмэхтару показалось, что именно так и будет. В экене, с которым бился некромант, было что-то неуловимо странное. Опасное. Как будто перед Квалмэхтаром был не жалкий Танцор Смерти, а равный некроманту по возможностям Музыкант Смерти.