Лесь
Шрифт:
— С милицией я бы не рисковал, — прикидывал Януш. — Центральное отопление не работает — лето, к тому же его вообще нет. На хулиганов здесь почему-то неурожай, остаются только уборщицы.
— Которая плюется на Барбару, отпадет, — заметил Каролек. — Никто из нас не уменьшится до ее габаритов.
— А вторая на сносях и весьма, — уточнила Барбара.
Снова воцарилось озабоченное молчание.
— Ха! — воскликнул Каролек. — Придумал!
Все, не исключая Бьёрна, повернулись к нему. Каролек как-то неуверенно взглянул
— Тут есть церковный сторож, такой сгорбленный, один из нас переоденется под него. Верно, бессонницей мучается, потому как все время бродит ночами. Я сам его видел. Он тогда следил за Янушем, помните оргию с председателем? А вот Барбаре придется забеременеть!
— Очумел? — взвилась Барбара.
— Переоденешься уборщицей! Платок на голову, очки — она в очках, — живот, если кто и увидит, подумает, она тоже бессонницей мается. Ну, церковный сторож, ну, уборщица, кто ж нас заподозрит?
Януш повернулся к Барбаре, которая от возмущения на миг лишилась дара речи.
— Отличная мысль! Не спорь! Не все ли равно, как мы вырядимся — да хоть хоботы прицепим! Главное, чтобы никто про нас и не вспомнил. Мы, допустим, горбатые, она на сносях!..
— Постой, а если увидят двоих горбатых, тогда как? — запротестовал Лесь. — Этот один удвоился? Двойной сторож, так?
— А пускай глазеют на здоровье! Пускай думают что хотят, только не про нас! Уборщица войдет в ратушу, сторож подождет под окном…
— А второй сторож посторожит на площади…
— И через неделю весь городок и окрестности будут знать о жуткой интрижке беременной уборщицы со сторожем в двух лицах. Сторожа ксендз вышвырнет, а уборщицу уволят кадры. Вы совсем одурели…
Но протест Барбары потонул в общем согласии. Сразу же приступили к поискам камуфляжного тряпья. Умеренных размеров горбики чрезвычайно уподобили Леся, Кароля и Януша церковному сторожу, а пышущая злостью Барбара в мгновение ока оказалась в интересном положении.
— Смотрите-ка, как похожа! — восхитился Каролек.
— А ты согни ноги в коленях, — посоветовал ему Лесь, пока Барбара с явным омерзением выпутывалась из привязанной шнуром подушки. — Этот сторож пониже и вообще немолодой… Наверняка шаркает ногами.
Заинтригованный Бьёрн требовал объяснений. С помощью двух словарей его известили о намерениях группы, приведя тем самым в полное потрясение. Интенсивный курс обращения с отмычками дал неожиданно прекрасные результаты, и в сущности не хватало только очков для Барбары-уборщицы.
— Надо телеграфировать Збышеку, пусть привезет из Варшавы, — решил Януш. — Срочная успеет дойти…
Зав мастерской сам от себя пытался скрыть, что главный инженер после визита к архитекторам явно переменился. Загадочные слова «нецод» и «сверму» не выяснились, главный показал полнейшее равнодушие к этому вопросу, утверждая, что забыл про них спросить, и зав предпочитал не вникать во
Главный запустил свои служебные дела и вел необыкновенно подвижный образ жизни вне стен мастерской. К тому же отказался раздобыть план служебным путем. Более того, потребовал от зава подписать проект курятника на тысячу голов птицы, умолчав о причинах сего и равно о деталях подписываемого объекта. Блестевшая в его глазах решимость отбила у зава охоту протестовать.
Когда же наконец в мастерскую пришла телеграмма: «ПРИВЕЗИ ОЧКИ ЛЮБЫЕ ВОЗМОЖНО БОЛЕЕ СЛАБЫЕ», зав всерьез задумал сменить профессию и сделаться лесничим в самых дебрях самого огромного лесного массива в стране.
Главный инженер был человеком необыкновенно лояльным, симпатичным и вызывающим доверие. Лояльность вынуждала его сохранить в тайне столь неблаговидную для группы историю, а потому не мог он дать своему начальнику никаких объяснений. А благородный характер, весьма высоко ценимый всеми окружающими и знакомыми, облегчил его задачу. Его знакомец в Институте картографии пошел навстречу и рекомендовал зава складом, который обещал разыскать в старых запасах несколько листов астралона формата А-0, но при одном условии. Воздвигнув себе некоторое время тому назад куриную ферму, кладовщик вынужден был задним числом узаконить построенный курятник, подписав post factum сделанный проект правомочным лицом…
Взяв себе на помощь Стефана, который ничего не понимал, но согласно поручению занял оживленным разговором стража у входа, главный инженер самым обыкновенным образом украл в Институте картографии три листа старого астралона.
Группа, истерзанная своей тернистой тропой, почти бросила обследование местности во имя драматического искусства, дабы ублажить председателя местного совета. Замок пребывал в запустении. Обмеры двигались черепашьим шагом, зато на соседних лугах, дорогах и холмах гремели высокие слова потрясающей коллизии аристократки и пролетария.
И вот день великого торжества настал. Оборудованная к представлению рыночная площадь выглядела солидно, на общественных началах сшитые костюмы были готовы, приглашенные из более дальних мест гости начали съезжаться, а пожарный оркестр настраивал инструменты.
Пополудни начался марш к старым рудникам, у входа в которые председатель и другие именитости проявили свой ораторский талант. Оркестр сыграл несколько гимнов, официальные гости выпили по рюмке вина, после чего процессия опять же маршем вернулась в городок, где вскорости должно было начаться представление. После представления планировался фейерверк и бал в народном пивном заведении.