Лес

Тюльбашева Светлана

— А я бы сходила, — поддержала Анка мальчика. — Мне там нравится. Жутковатое место такое, красивое. Как в кино.

Назаровы тоже сказали, что было бы прикольно сходить, и они договорились пойти в Шижню послезавтра, а завтра сделать тарзанку и искупаться в озере. Кир остался недоволен, но деваться ему было некуда, и он тоже согласился пойти.

6

Гришу разбудил стук в дверь, он открыл глаза и сразу зажмурился: солнечные лучи били прямо на подушку. Потянулся, достал из-под легкого одеяла одну ногу, услышал, как бабушка

открывает дверь.

— А Гриша выйдет? — раздался голос Анки.

— Григорий еще спит, — ответила бабушка.

— Я не сплю! — крикнул Гриша, прыжком вскочил с кровати и помчался к двери.

На пороге стояли Анка, Кир и Назаровы.

— Привет! Две минуты, я оденусь — и погнали! — сказал им Гриша.

— Куда погнали, никаких «погнали» без завтрака, — встряла бабушка. — Мойте руки и садитесь завтракать. Кашу будете? А вам, Григорий, еще зубы почистить не помешает.

Ребята посмотрели на чан с кашей, хором сказали, что они лучше подождут на улице, на бревне у дома № 5, и ушли, а Гриша сел за стол и стал быстро заглатывать кашу.

— Чернику будешь?

Бабушка подошла к холодильнику, задумчиво посмотрела на дверцу, будто вспоминая, зачем к нему подошла. Передвинула красный пластиковый квадрат на календаре. Июль, виды Карелии, сосновый лес на берегу безлюдного озера.

Гриша размазал остатки каши по тарелке, затопил ее водой и побежал к дому № 5, забросив на плечо моток веревки. По дороге они прошли мимо больницы, у которой стояла очередь из машин: клиентов у тети за прошедшие дни стало очень много.

— А твоя тетя правда ясновидящая? — спросила Анка.

— Конечно!

Кир покрутил пальцем у виска.

— Она такая красивая, — сказала Анка, — хоть и старая, но очень красивая, как из сказки. Мама вчера сказала, что ей больше бы пошло быть волшебницей, чем ясновидящей, при слове «ясновидящая» сразу слепую старую бабку представляешь, а тетя у тебя просто волшебная.

Тарзанку сделали быстро: Гриша залез на дерево, уселся на толстую ветку и намотал на нее веревку, а Назаровы примотали к другому концу палку.

— Ветка не сломается? — задумчиво сказала Анка и подергала за тарзанку.

— Меня же выдержала, — пожал плечами Гриша. — Не сломается.

Он схватился за палку, разбежался по берегу, взмыл вверх и на самом пике, когда был высоко над рекой, отпустил руки и упал в ледяную воду. Отпускать руки было страшно, Гриша еле удержался от того, чтобы не взвизгнуть, но после короткого падения, когда Гриша ушел с головой под воду, на него накатила расслабленность, а когда он коснулся дна, оттолкнулся и вынырнул, понял, что больше всего на свете хочет прыгнуть еще раз. Следом прыгнули Кир и Назаровы.

— Будешь прыгать? — спросил Гриша Анку.

— Давай! — ответила она и сразу схватилась за палку, разбежалась и прыгнула, подняв кучу холодных брызг. — Класс! — сказала она сразу же после того, как вынырнула. — Хочу

еще!

И они прыгали по очереди следующий час или даже два, а когда совсем замерзли, стали сидеть под деревом и разговаривать обо всем подряд. В обед ребята разошлись по домам. Гриша хотел посмотреть передачу про животных, которая шла по будням в 14:00 по Пятому каналу, но бабушка с порога рявкнула:

— Стой, полы мокрые, натопчешь!

Пол и правда был залит водой. Бабушка стояла на коленях с тряпкой, большое железное ведро было наполнено мутной коричневой жидкостью.

— Можно я быстро зайду и телевизор посмотрю?

В глубине дома заплакала Танечка, бабушка посмотрела в сторону комнаты и неожиданно злобно взглянула на Гришу.

— Сказала же — полы мокрые. Выйди и подожди на крыльце, я сейчас приду.

Бабушка практически шипела и смотрела очень зло, Гриша чуть не заплакал от неожиданности. Он вышел на улицу и сел на крыльцо. Бабушка вышла минут через десять, заперла дверь и сказала уже спокойно:

— Извини, день дурацкий. Не надо в доме торчать, пойдем к тете сходим.

У больницы стояли две машины, у одной курила женщина с бордовыми губами и серым лицом, у другой стояла толстая тетенька в платке и с маленькой девочкой, пьющей через трубочку сок из картонной коробочки.

На двери под табличкой «Ванда. Ясновидящая» добавился лист в пластиковом файле с уточнением от руки: «Предсказания, гадания, снятие венца безбрачия, заговор от пьянства, диагностика заболеваний. Порчу не навожу, злой магией не занимаюсь. Возможна запись по телефону».

— Тут вообще-то очередь, — вскинулась женщина с губами, увидев, как бабушка уверенно подходит к двери.

— А нам только спросить! — рявкнула бабушка и без стука зашла внутрь.

Окна были плотно зашторены, в комнате был полумрак. Пахло благовониями и свечным воском. На столе, застеленном черной тканью, стоял хрустальный шар, тетя держала над ним руки и пристально вглядывалась в мутную поверхность. Пожилая женщина с заплаканным лицом, сидевшая напротив на стуле, также укутанном черной тканью, напряженно ждала ее ответа. Тетя вздрогнула и обернулась на бабушку и Гришу.

— Предчувствовала ваше появление. Вести у вас какие-то?

— Извините, — сказала бабушка, — можно вас прервать на пять минут? С глазу на глаз.

— Я сейчас вернусь, простите. Гриш, ты подожди тут, — бросила тетя, встала из-за стола — тот качнулся так, что хрустальный шар проехался по черной ткани, — и вышла с бабушкой во двор.

Гриша сел на пол у стены. Больница, конечно, волшебно преобразилась: из пыльного разрушенного здания она стала по-настоящему впечатляющим мрачным местом. Здорово было бы, если бы тетя была настоящей колдуньей, тогда она могла бы заколдовать кого угодно. Например, Кира, чтобы он превратился в лягушку и только Гриша мог его расколдовать, но без всяких поцелуев.