Леший
Шрифт:
Игорь слушал монотонную речь, чувствуя, как туман заполняет голову. Чтобы хоть как-то собраться, он стал разглядывать комнату. Над серыми в бесцветных пятнах занавесками, стыдливо закрывающими окно, он вдруг с удивлением увидел ровную полоску зелёного мха, тянущуюся до самого угла комнаты и упирающуюся в большую паутину. Он перевёл взгляд на хозяина дома, и ему вдруг почудилось, что не остатками волос покрыта голова Николая Васильевича, а таким же зелёным мхом, а между пальцами, держащими чашку, блестят тонкие паучьи
Игорь тряхнул головой и отхлебнул чаю. И тут же сплюнул обратно. Бурда, вместо чая вдруг оказавшаяся в чашке, имела тухлый вкус застоявшегося болота. Поставив на стол чашку, он подумал: «Переутомился. Скоро сутки, как не сплю».
А Николай Васильевич всё чаще отхлёбывал чай и впадал в прострацию, как будто не чай пил, а водку. «Может у него под столом самогон?» – ненавязчиво пронеслось в голове у Игоря, но он тут же сам отверг это предположение, ибо руки хозяина дома ни на секунду не покидали поверхности стола, за исключением тех моментов, когда он подносил чашку чая ко рту.
– Пойду я, – вдруг сказал Игорь, как то сразу устав от этого пустого разговора.
– Иди, – просто сказал Николай Васильевич. – Дверь только хорошо прикрой, чтобы не выстыло.
Игорь вышел на улицу, с удовольствием ощущая, как зимний воздух выветривает голову. Постояв немного и подышав глубоко, он вышел за калитку и обернулся. Свет в окошке погас. «Сморил Николая Васильевича чаёк», – подумалось ему как-то невпопад.
Берка на улице не было, и Игорь подумал, что возможно Григорий уже вернулся и, пёс просто последовал за ним.
Заходить в клуб не хотелось. От одной мысли о зале с ёлкой всколыхнулось волнение, вызванное рыжеволосой, но предположив, что если Берк там, то новая встреча с ней ему вряд ли грозит, он зашагал к клубу.
Понимая, что искать Григория можно только в одном месте, Игорь сразу прошёл за ширму. Картина практически не изменилась. Только вместо четырёх мужиков за столом сидели трое, и двое из них были персонажами новыми. Григория здесь не было. Немного поразмыслив, он сел на свободный табурет. Один из новых, толстый мужик в красной куртке, по отвисшим щекам которого стекали крупные капли пота, но который при этом почему-то не снимал синюю вязаную шапку, молча пододвинул к нему стакан. Так же молча, Игорь отодвинул его от себя. Толстяк только пожал плечами и разлил на троих.
– Будем, – сказал он, и все трое хором показали донышки стаканов потолку. Выдохнули, крякнули, поставили стаканы на стол и взяли по дольке лимона.
– Почему? – вдруг задал вопрос мужичок с косившим глазом. Игорь странным образом понял не только то, что вопрос обращен к нему, но и суть этого вопроса.
– Не могу. За рулём. Да и не хочу.
– А вот это зря, – заметил третий, о котором можно было сказать только, что у него выдающихся размеров нос и грустные, как у дворняжки глаза. –
Теперь пожал плечами Игорь.
– Да как-то всё равно мне.
– А вот так не бывает, – покачал головой носатый. – Иначе не сидел бы ты здесь.
Тем временем толстяк налил еще по одной. Они выпили.
В разговор снова вступил тот, что косил на левый глаз.
– Почему? – видимо это был его любимый вопрос. – Ну ладно, пить не хочет, а почему бы с мужиками не посидеть? Хотя это, конечно, и подозрительно.
– Да я не о том, – поморщился носатый. – Здесь, это вообще здесь, – он вполукруг повёл головой.
– Да чего вы к нему пристали, – сказал толстяк, подняв стакан. Оказывается он уже успел налить по новой. – Давайте.
Выпили снова.
Пьянка шла полным ходом. Когда опустевшая бутылка скрывалась под столом, из-под него тут же появлялась новая. Полная. Между опрокидыванием стаканов обязательно звучало несколько ничего не значащих фраз. Иногда и его о чём-то спрашивали, и он отвечал. Иногда о его существовании просто забывали. Но стаканы наполнялись и пустели. Бутылки меняли друг друга на столе. Монотонно и завораживающе.
Медленно тянулось и навсегда пропадало время.
Игоря даже почему-то не удивляло, что количество выпитого не валит мужиков наземь. Наверное, так и должно быть. Наверное, так правильно. Глядя, как троица в очередной раз подняла стаканы, он вдруг понял, что тоже хочет выпить. Не просто хочет, а жаждет. Горячо желает влиться в этот размеренный беззаботный процесс.
– Так что, налить? – спросил толстый, держа в руке бутылку. Игорь лихорадочно сглотнул.
Но тут заскрипела открываемая дверь, и в клуб вошёл Григорий, вслед за которым протиснулся Берк.
Уверенным шагом знающего человека, Григорий пересёк фойе и подошёл к столу.
– Ну что, черти пьяные, придётся отвлечься. Люсику ещё помощники нужны. Не справляются они. Опять гонца прислал.
Мужики скорчили недовольные рожи.
– Ну вот так всегда! Только присядешь, только нальёшь, – больше всех возмутился толстяк.
Григорий ухмыльнулся.
– Вот ты и пойдёшь. И ещё ты, – он ткнул пальцем в косого. – Чем быстрее управитесь, тем скорее вернётесь. А эта хрень, – он показал на бутылку водки, – без вас не закончится.
Кряхтя и недовольно бубня себе под нос, толстяк поднялся с табуретки. Хлопнул косого по спине и проворчал:
– Чего расселся? Не слышал что ли?
Уже возле ширмы оба, не сговариваясь, дружно оглянулись и, тоскливо посмотрев на стол, со вздохом направились к выходу из клуба.
– Ну а тебя почто по всей округе носит? – обратился к Игорю Григорий, сев на освободившийся табурет. – Говорю ведь – жди здесь, а его опять и след простыл.
Тот промолчал, так как ответить было нечего.