Лесной хозяин
Шрифт:
— Сама! — настаивал пацан. — Я точно видал!
Значит, я угадал. Тот ублюдок в шляпе, заметив меня, стал невидимым. Бросился к дожидающейся карете и свалил. Догонять карету пешком — идиотизм чистой воды. Магический след и так еле виден, скоро вовсе потухнет. Амулет, похоже, слабенький. На проведение длительных розыскных мероприятий не рассчитан.
— Правду он говорит, — подтвердил я. — Не трожь!.. Так. А карету вы рассмотрели?
Я бросил вожаку мелкую монету.
После этого стая загомонила хором. Теперь помогать мне стало не
— Богатая карета.
— Чёрная, вся блестит!
— А тут вот, сбоку, забор золотой нарисован.
— Чего? — не понял я.
— Ну, такое, — девочка подняла с земли прутик, изобразила в пыли три зубца.
— Это не забор, а корона! — фыркнул вожак. — Дура ты деревенская!
— Сам дурак!
— Тихо, — прикрикнул я. — А кроме короны? Ещё что-то было нарисовано?
— Сабли были. Две. Вот так, — девочка нарисовала перекрещенные мечи.
Угу. Ну, хоть что-то.
— Спасибо, — я высыпал из кошеля на ладонь всю мелочь, что там была.
У вожака загорелись глаза.
— Дели по справедливости, — предупредил я. — Проверю!
Монеты перекочевали с моей ладони в маленькую, чумазую. Стайка встретила внезапный подарок судьбы восторженными воплями и свистом. А я развернулся и пошёл обратно в лавку.
Глава 7
— С чего он тебя шарахнул-то?
Хозяин отвёл глаза.
— Разозлился.
— На что?
Хозяин мрачно засопел.
— Я, если что, тоже злиться умею, — ласково сказал я. — Как залечил тебе башку, так и обратно разлечу. Чего он хотел? Ну?
— Амулет с колдовством запретным. Он и прежде приходил — и всегда в шляпе надвинутой. Ну да то не моё дело, ко мне сюда разный народ ходит. Бывает, что и лихие люди заглядывают. Не хочешь личность светить — не свети, мне-то что? Простой амулет я хоть чёрту, хоть бису продам. А тут он, вишь, порчу наводить собрался! А я этакой дряни сроду не держал. По государеву указу, за запретное колдовство ответ один — в петле болтаться. Надо мне оно?
Я усмехнулся.
— То есть, лихим людям амулеты продавать — это пожалуйста, это у тебя нигде не чешется. А тут вдруг упёрся?
— Да ты рехнулся, что ли?! — хозяин аж отодвинулся подальше. — Грабёж али разбой — то дела простые, человеческие. Известное дело: кто сильнее, тот и сладит. Лихие люди, знаешь ли, до старости редко доживают. А запретное колдовство — то совсем иное. Не в драке одолеть — а порчей человека в гроб загнать! Разве ж это по-христиански?
Н-да. Вот за что люблю торгашей — так это за гибкость морали. Свой кодекс чести у них имеется. Временами весьма своеобразный, но всё же.
— Ладно, понял.
Для чего ублюдку в шляпе понадобился амулет, наводящий порчу, догадаться было несложно. Другой вопрос, как он собирался подбросить эту пакость мне. Не в карман же сунуть каменюку — в расчёте на то, что не замечу? Хотя…
— А вот эта хрень, которая порчу наводит. Она как выглядит?
— Не знаю
— Хотеть, может, и не хочешь. Но что не знаешь — не верю. Исследование рынка — первоочередная задача уважающего себя коммерсанта.
Торговец мрачно посопел.
— Я никому не скажу, обещаю. Ну?
— Люди бают, игла это, — понизив голос, прошептал торговец. — Как в одёжу воткнёшь, так действовать начнёт. Силы тянуть из того, кто одёжу носит.
Ишь ты. Хитро.
Накинуть на себя невидимость. Подойти ко мне, когда буду сидеть, к примеру, в трактире. И аккуратно воткнуть иголку. Ну, в общем-то есть шанс, что не замечу. Не такая уж дурная идея. В том, что «поганый» амулет предназначался именно мне, я почему-то не сомневался.
— А защита от этой порчи есть?
— Да снять-то можно. Только сперва понять нужно, что порчу навели. Оно ведь поди разбери — заколдовали тебя, али просто захворал. Покуда догадаешься, уже на ноги подняться не можешь. Вот так с порчи и помирают, говорят.
— Угу. Охренительная перспектива.
— В общем, защиты у меня нет, — закончил хозяин. — Другое есть.
Подошёл к знакомому сундуку, открыл. Покопавшись в ячейках, вытащил шнурок, на котором болтался гладкий, полупрозрачный камушек красивого коньячного цвета.
— Янтарь, — пояснил хозяин. — И сам-то по себе камень целебный, здоровье дающий. А ежели заряжен, то о порче предупредит. Враг тебе в одёжу иглу поганую — а камень нагреется. Да так, что непременно почувствуешь.
— Отлично, — одобрил я. — Каждому радару — по антирадару! Норм штука, не убирай далеко. Хотя изначально я вообще-то по другому поводу пришёл.
В результате посещения лавки её хозяин обогатился на полтора империала, а я стал счастливым обладателем янтарного амулета и клубка тонкой бечёвки.
Заговоренную бечёвку следовало пустить вдоль частокола, окружающего усадьбу. В случае несанкционированного проникновения амулет шарахал магическим ударом. Хозяин гарантировал два часа работы. После этого амулет требовалось зарядить.
Это была самая сильная штука из всех, что имелись в лавке. Более длительную защиту ничто из ассортимента обеспечить не могло.
Два часа — не много, конечно. Но теоретически, достучаться за это время до меня — задача вполне осуществимая. У нас же есть — в теории, опять же — новое современное средство связи. Всех делов осталось — подходящий носитель подобрать.
С хозяином лавки мы расстались, чрезвычайно довольные друг другом. И я поспешил к Фёдору.
Никого из охотников в трактире не встретил. Выдохнул. Срочно бежать глушить тварей вотпрямщас не требуется — уже хорошо.
Фёдор подал мне обед и принялся рассказывать о новостях. Троекуровский сынок сделал-таки предложение дочке Абрамова, свадьбу сыграют осенью. Новый корпус отеля «Маша и Медведь» уже под крышу подвели. Рамы для окон и дверей стругают. Кто-то третьего дня помер. Кто-то у кого-то родился…