Лесной хозяин
Шрифт:
Ладно. Разберёмся.
— Владимир Всеволодович, — подал вдруг голос Дорофеев. — А ведь вы сегодня дважды спасли мне жизнь. Не говоря уж о том, что выручили и излечили Скворушку. Прошу простить за то, что только сейчас выражаю признательность! Всему виной моё взвинченное состояние.
— Ничего. Я не расстроился.
— Как я могу вас отблагодарить?
— Дак, вы вроде уже. Вот, прямо сейчас.
— О, нет! Я хотел бы выразить благодарность не только на словах. Но деньги вы, вероятно, не примете… Послушайте! — Дорофеев остановился,
— Да я по-прежнему хочу. Ничего не изменилось. За те два часа, что мы тут лазим, не почувствовал в себе потребности становиться конезаводчиком.
— Так давайте я вам заплачу вдвое больше той суммы, о которой мы с вами договорились!
— А что? Хорошая мысль.
Дорофеев просиял.
Его имение я покидал счастливым обладателем внушительного мешочка с деньгами. Это была предоплата за лошадей, Дорофеев настоял на том, чтобы вручить мне половину суммы прямо сейчас. А также мне выдали охотничьего сокола на поводке и снарягу для сокола.
Самым сложным оказалось отбиться от уговоров Дорофеева остаться на ужин. А лучше — погостить немного. Хотя бы недельку. Куда мне торопиться, в конце-то концов?
— Лучше вы как-нибудь в гости заезжайте, — вырулил я. Решил, что пора бы проявить немного встречного расположения. — У меня подзорная труба есть. И готовит тётка Наталья феерически.
— Действительно? — заинтересовался Дорофеев. — Подзорная труба? Что ж, загляну непременно! Благодарю за приглашение. Да вот не угодно ли прямо завтра? Заодно и лошадок заберу.
— Завтра? — Я ненадолго задумался.
Как будто пока никаких авралов по охотничьей теме не предвиделось. Денег и родий я насшибал прилично, можно и выходной взять. Пока жду вестей от Дубовицкого.
— Давайте завтра. И ещё у меня такой вопрос, Михаил Григорьевич. Вы же знаете Головиных? Я имею в виду, местных, пореченских.
— О-о-о, — заулыбался Дорофеев. — А ведь я ещё когда предлагал вам хорошую невесту подыскать! Вот, знаете — уже тогда как чувствовал, что Катерина Матвеевна придётся вам по душе. Познакомились при неофициальных обстоятельствах?
— Ну да. Было у нас парочка таких обстоятельств, — вспомнил я суматошные и мало вменяемые встречи с Катериной Матвеевной. — Теперь, как честный человек, хотел бы исполнить что-нибудь официальное.
— Ни слова больше, Владимир Всеволодович! Обещаю, что введу вас в дом Головиных, нет ничего проще. Особенно когда речь идёт о вас.
— А что со мной не так?
— Не так?.. Помилуйте! Совсем наоборот! Вы, своего рода, сенсация. Больше, чем о вас, в округе не говорят ни о ком. И каждый дом будет счастлив распахнуть перед вами двери. А уж после того подвига, что вы совершили сегодня…
— Да ладно вам. Какой там подвиг. Работа есть работа. — Я от души пожал руку графу. — В общем, договорились. Жду вас завтра. Тётку Наталью предупрежу, что вы приедете. Только сделайте милость —
— Принял к сведению, — сверкнул глазами граф.
Он пошёл меня проводить. Когда я уже упаковывался в карету, вдруг вспомнил.
— А где же ваш сын, Михаил Григорьевич? Андрей?
Лицо графа тут же помрачнело.
— Андрея я отослал в Смоленск, к своему брату. Тот — человек суровый, и как я баловать парня не будет. Я, признаться, отчаялся добиться от сына толка. Всю жизнь верил в то, что воспитывать нужно собственным примером. Но — вот, к чему это привело. Скажете, я поступил неправильно?
Дорофеев посмотрел на меня каким-то совершенно несчастным взглядом. Ему, казалось, был совершенно необходим ответ.
— Всё вы правильно сделали, — сказал я. — В смысле — хорошо, что Андрея в Смоленск отправили. Про воспитание ничего не скажу, детей у меня нет. Но вот то, что ваш отпрыск с нечистью спутался — это скверно. Неспокойно ему тут будет. А там, вдали, может, и выйдет из парня толк.
Лицо графа просветлело. Он снова улыбнулся.
— Ваши слова — да богу в уши, Владимир Всеволодович. Ну, ждите меня завтра! Клянусь, что приеду голодным, как волкодлак.
Когда ворота имения закрылись за нами, кучер спросил:
— Домой изволите?
— Нет, — откликнулся я. — Давай-ка сперва в Оплот.
* * *
Я лелеял надежду застать в Оплоте Прохора, может, даже с Егором. Но мне не повезло просто катастрофически: мало того, что Прохора там не было, так ещё и в «бухгалтерии» на месте Прохора сидел какой-то незнакомый кадр. Лет тридцати, с покрытым брутальными шрамами лицом. Накачанный так, будто даже спал со штангой.
— Владимир, — представился я.
— Гравий, — басом отозвался мужик.
— М-м-м…
— Звать так — Гравием, — пояснил мужик. — А ты — тот самый Владимир?
— Видать, тот самый. Про тебя того же сказать не могу, уж прости.
— Ну, я издалека. Про меня давно тут никто не слышал.
— Из Европы, что ли?
— Из Сибири. В Сибири знаешь, что творится?
— Не знаю.
— Твоё счастье. — Гравий посмотрел на сокола, которого я держал на руке. — А это у тебя чего?
— Это — со мной. А Прохора нет?
— Прохор охотится где-то. Наотдыхался, будет с него. Я тут пока на хозяйстве.
— То есть, теперь вместо него ты отдыхаешь?.. Ясно.
Гравий приглашающе мотнул головой — мол, присаживайся, в ногах правды нет.
— Я чайку заварил как раз. Заходи, коли пришёл. Составь компанию.
— А кости-то сдать можно тебе?
— Отчего ж нельзя.
Гравий говорил, как робот. Эмоций в голосе не слышалось совершенно. Мне стало забавно, и я воспользовался приглашением. Сокола стряхнул, он перелетел с руки на один из лежаков.