Лесной кавалер
Шрифт:
Прозвучала отрывистая команда, и стройные ряды распались, образуя плотное кольцо вокруг здания.
Губернатор направился к дверям. Бэкон последовал за ним, положив руку на эфес шпаги. Из окон на них смотрели советники с перекошенными от страха лицами.
— Вы подпишите мои полномочия, сэр, — холодно и четко повторил Бэкон, — и мы мирно покинем город.
Беркли скрипнул зубами и потянулся к шпаге… но передумал.
— Вы подпишите, сэр! — улыбнулся Бэкон, однако губернатору послышалась в его голосе угроза.
Все утро отряд оставался на месте, держа здание в осаде. Палата общин осталась не у дел, поскольку
Толпа зевак все росла и росла, люди стекались к зданию совета со всего города.
Присутствие отряда Бэкона окончательно лишило воли сторонников губернатора и воодушевило либеральное крыло ассамблеи. Месяцами лежавшие под сукном билли теперь извлекли на свет Божий и принимали один за другим, почти не обсуждая. Если губернатор и рассчитывал на свое влияние при голосовании, то и здесь его ждало жестокое разочарование: палата общин голосовала единодушно «за», а члены совета, посматривая в окна на блестевшие на солнце стволы мушкетов, решили, что своя рубашка ближе к телу, и бросили сэра Вильяма на произвол судьбы.
Толпа на улице вела себя на удивление спокойно. Демонстрация силы произвела должное впечатление на всех.
Бунт! Теперь это действительно был бунт. Хитрый, ловкий, коварный Беркли потерпел полное поражение. Пусть с помощью силы, но Бэкон устранил на своем пути все преграды. Он снова победил.
У таверны Лоренса стоял часовой. Здесь разместился штаб западного отряда. Ланс ответил на приветствие солдата и ушел.
Войдя в таверну миссис Гейлорд, юноша оказался в самой гуще судачащих женщин. Они забросали его вопросами, на которые он не мог ответить, даже если бы хотел, и его оставили в покое.
— А юный Клейборн тоже бунтовщик? — шепотом спросила одна из них подругу.
Теперь Ланс и сам этого не знал. Шла война с индейцами. И в ней он участвовал. Но этот вызов, брошенный закону, королевской власти… Теперь неудивительно, что Беркли боялся. Он лучше ближайших друзей Бэкона сумел понять его намерения, увидеть в волнениях на границе начало революции. Ланс попытался отогнать эти мысли с помощью эля, но у него ничего не вышло.
Но тут в дверях появилась девушка, взглянув на которую он и впрямь забыл о войне. Несколько мгновении Истер Уокер неодобрительно осматривала собравшихся в таверне клуш, а затем направилась прямо к Лансу, взяла его за руку и вывела на террасу.
— Что вы здесь делаете? — спросила она.
— Вы очень красивы, — ответил Ланс. — И я рад, что вы приехали в город, но…
— Вы пришли вместе с бандой бунтовщиков?
— Но вам лучше быть дома. Вокруг много грубых солдат.
— Солдаты? Трусы!
— Нет, не трусы, моя дорогая. Я не раз видел их в деле.
— Вы пришли вместе с Бэконом?
— Нет, — покачал головой Ланс. — Все происходящее неожиданно для меня, но у меня такое чувство, словно это случилось не меньше недели назад. Но ни вам, ни прочим дамам здесь не место. Да, эти люди солдаты, однако почти такие же дикие, как индейцы. Вам следует быть дома.
Тут он заметил, что девушка растерянна и рассерженна, но явно не на него. Несколько раз она пыталась заговорить и замолкала, сдерживая душившие ее слезы. Гордым жестом Истер откинула волосы со лба
— Они… Они… — Девушка снова мотнула головой, не в силах закончить фразу.
— Что они сделали?
— Они угрожали арестом моему отцу!
Он молча ждал, когда она соберется с силами и продолжит.
— Они считают, что он слишком нажился на торговле мясом. Что его сделки незаконны. Они уже арестовали многих других и созвали верховный суд. А теперь спешно пишут новые законы, которые будут приняты палатой общин еще до конца недели!
— Где сейчас ваш отец?
Она смахнула слезы.
— В доме советника Парка. Эти бунтовщики час назад прислали ему повестку.
— Так он не в тюрьме?
— Нет.
Ланс слабо улыбнулся:
— Раз дело дошло до вашего отца, значит, это и вправду бунт.
— Мне не до шуток.
— Я знаю, дорогая. Но справедливость восторжествует, уверяю вас. А пока она медлит, я, как друг Бэкона, заявляю, что он не позволит причинить вред вашему отцу, как бы этого не жаждала толпа. — Он снова попробовал дотронуться до нее, но она резко отдернула руку.
— Я боюсь, — призналась Истер. — Голова гудит, как пчелиный рой. Я не знаю вас, Ланс. Для меня вы чужак. Вместе с одеждой изменились и вы сами. Я…
Он рассмеялся.
«Усак бы смеяться не стал», — подумала она.
— Если бы я знал, дорогая, что вы придете сюда, я бы одел свой лесной костюм. Впредь я буду ходить только в нем. Тогда вы выйдете за меня и уедете со мной на западные плантации?
— Я никогда, никогда не стану вашей женой, Ланс.
— И будете плакать у подножия моей виселицы, — поддразнил он.
— Я запрещаю вам шутить на эту тему.
— Так чем же все кончится? Вы ходатайствовали за меня перед губернатором?
Она отрицательно покачала головой и покраснела:
— Вы не имеете права спрашивать меня об этом.
— Но в какой-то степени это касается и меня! — заметил он. — Я уже говорил, что предпочитаю узы брака петле палача. И плевать мне на политику. Вы нужны мне, вот и все!
— Я бы не позволила повесить и собаку.
Он расхохотался:
— Спасибо, дорогая, за лестное сравнение! — И, внезапно посерьезнев, добавил: — Вам не обмануть меня, дорогая. Я обидел вас и страшно сожалею об этом. Пока не знаю как, но я заставлю вас полюбить меня. Вы любите Усака. И ненавидите Клейборна, которого повесят, если вы не станете его женой. Я не знаю, кто я. Я хочу жениться на вас, но, как и вы, я в затруднении. Возможно, я бунтовщик. Возможно, вам никогда не удастся переделать меня. Если уж мне суждено быть повешенным, так пусть по крайней мере повесят холостяка!
Она вздрогнула от его шутки, не увидев в ней горькой издевки над самим собой.
На прощание он сказал:
— Я люблю вас. Я буду жив лишь наполовину, пока меня не повесят или пока я вновь не увижу вас.
Она промолчала.
Вернувшись из поездки по окрестным плантациям, сэр Мэтью обнаружил Ланса, который сидел с несчастным видом под кустом орешника.
— Ну что, мой юный покоритель лесов? — спросил он. — Ты привез дурные вести из Джеймстауна?
Ланс рассказал ему о беззаконии, пришедшем в город вместе с отрядом Бэкона, о том, как ассамблея пошла наперекор совету, о приказе губернатора оставаться дома.