Лесоруб Кумоха
Шрифт:
Медовуха была доставлена на пасеку с соблюдением всех охотничьих правил.
Котел закопали в землю так, что, казалось, будто посреди поляны появилась яма, наполненная сладкой, пьянящей жидкостью.
— Ночью ветер будет дуть с этой стороны,— показал Нинкой,—значит, нам нужно спрятаться вон там, на деревьях. Высоко, верно. Но слезать оттуда можно будет не спеша. Ведь если серый попробует медовухи…
— А если не попробует? — спросил Матти.— Может, он сегодня не придет сюда?
— Тогда придется варить ее снова,— вздохнул Нийкой.—
— Ладно гадать,— сказал Кумоха решительно.— Показывай, друг, где нам сидеть, чтоб серого не спугнуть.
Рыбаки притащили две сети, длинную толстую якорную цепь.
Уложили всё на берегу — рыбацким хозяйством медведя, который бродит вокруг ламбы, не спугнешь.
Нийкой внимательно следил, чтобы все пахло только рыбой — и цепь, и края котла, и каждый след ноги.
Друзья пожевали сухие шаньги, которые оставались .еще у охотника в котомке, и полезли на деревья.
— Не свалитесь, если задремлете! — предупреждал Нийкой.— Привяжитесь к суку чем-нибудь! С этим медведем шутки плохи: раз, два—-и… Видели, что он сдёлал с пчелиными колодами? Разгрыз их, как орехи!
Ночь тянулась томительно, бесконечно. Казалось, что и звезды зажигаются на небе медленнее обычного. И туман ползет не так и не туда. Сова почему-то никак не проснется, словно еще день не кончился. А рыба будто заснула вся — не плещется в ламбе.
В эту ночь медведь на пасеку не пришел.
На следующий день пришлось снова варить медовуху — на это ушел весь мед из последней колоды.
Днем спали по очереди: всех снова ждала бессонная ночь.
В сумерках все повторилось — бегал по берегу Нийкой. следил, чтобы не осталось «человечьего запаха*, закапывал котел; устраивались на деревьях поудобнее.
Серый появился после полуночи. Его не было видно. Только кусты зашелестели, да зажужжали тревожно уцелевшие пчелы в колодах.
Медведь обошел пасеку. Что-то, видно, ему показалось подозрительным. Он петлял среди колод, потом прошел прямо под сосной, на которой сидел Кумоха. Серый показался Ку-мохе очень большим, длинным.
Пчелы сонно жужжали. Медведь ушел в лес, потом снова вернулся. Он пыхтел, отдувался, как человек после тяжелой работы.
Раздалось громкое чавканье — наконец-то он добрался до медовухи. Хлебал ее с удовольствием. Громко чмокая, захлебываясь, отфыркиваясь. И котел звенел от медвежьих когтей, словно серый хотел разодрать его стенки, раздвинуть их.
Неожиданно чавканье стихло. Медведь снова, на этот раз урча и взревывая, прошел по пасеке. Потом опять вернулся к медовухе.
Через некоторое время раздался звон котла — медведь вырыл его н катал по пасеке. Котел стукался о колоды и пни, гудел и бухал, как колокол.
Затем все стихло. Стало так тихо, что можно было сосчитать, сколько пчел еще никак не могут успокоиться.
Первым слез на землю охотник Нийкой. Держа ружье наизготовку, он двинулся к пасеке.
Кумоха
Матти и Мокки слезать не торопились.
— Где ж он? — спросил Нийкой, выйдя на середину полянки.
Может, он ушел спать домой?—предположил Кумоха.- Некоторые медведи любят спать в привычных местах. Как и люди.
— Он же выпил пять ведер медовухи! — прошептал Нинкой.— Ты после пяти ведер найдешь дорогу домой?
— Не пробовал,— сознался Кумоха.
Нийкой двинулся по медвежьим следам. Уходя, медведь уже не соблюдал правил лесной предосторожности и ломился сквозь кусты напрямик. За ним идти было легко. Матти с Мокки и те приободрились.
— Возвращайтесь за цепью и сетью! — сказал рыбакам Кумоха.
— Погодите,— остановил их Нийкой.— Сначала мы должны узнать, где он.
Охотник оказался прав: медведь, обойдя по берегу почти пол-озера, лег спать невдалеке от того места, где Кумоха и Нийкой встретились с рыбаками и провели первую ночь.
Медведь спал беспробудно, раскинув лапы и вывалив язык.
— Сверху он мне показался больше,— сказал Кумоха.
— У страха глаза велики,— пояснил Нийкой.— Мне он тоже казался величиной с лошадь.
Охотник остался его караулить, а Кумоха отыскал лодку и поплыл за рыбаками.
Вскоре они привезли сеть и цепь.
— Мне сети не жалко,— сказал Мани,— Кумоха, в случае чего, новую купит. Но как мы медведя в нее будем заматывать? А если он проснется?
— Пулю он получит, вот что! — размахивая ружьем, произнес Нийкой.
— Я его буду ворочать! — распорядился Кумоха.— А вы заматывайте!
Расстелили сеть. Кумоха поднатужился и закатил в нее медведя. Серого запеленали в сеть, оставив свободной только голову.
Когда же Кумоха начал завязывать у серого на шее цепь то Матти стоял рядом и показывал, как вяжется морской рыбачий узел.
Вдруг Матти отскочил, как кузнечик, шагов на десять и закричал:
— Он на меня смотрит!
Кумоха увидел, что медведь раскрыл глаза, мотнул головой.
Цепь, которая еще не была завязана, звякнула и начала тихонько ползти вниз.
— Стреляю! — крикнул Нийкой.— Отойди, Кумоха!
Кумоха быстро выхватил из-за пояса топор и стукнул обухом медведя в лоб. Голова серого безжизненно повисла.
— Убил! — закричал Нийкой.
— К утру очнется,—спокойно сказал Кумоха.— Эй, Матти кузнечик, иди показывай дальше, как вяжутся у вас узлы.
Про то, к а к был доволен богатый хозяин и как Кумоха домой пошел