Лесоруб Кумоха
Шрифт:
«До чего запугал старушек!» — улыбнулся Кумоха, приканчивая пареного зайца.
Наконец Ворон умолк. Устало откинулся к стене. Открыл глаза и, со злобой глядя на Кумоху, сказал:
— Я просил лесного хозяина Хийси о чуде!
Старушки низко поклонились колдуну.
«Сейчас я тебе устрою чудо!» — обрадовался Кумоха.
— Спасибо, хозяин, за хлеб-соль! — громко сказал он.
— Хромой черт в дальнем болоте — вот кто твой хозяин!
– проговорил Ворон.
— Почему черт? удивился
Старушки от удивления уронили трубки на колени.
Ворон как раскрыл рот, так и забыл его захлопнуть.
— A-а! — закричал Кумоха.— Слышу! Слышу! А-о-у-е! Все слышу!
— Чудо сотворилось великое, чудо сотворилось великое! — запричитали старушки.
— Десять лет не слышал ничего!—продолжал кричать Кумоха.— И вдруг чудо! Как тебя звать, хозяин, кого мне по всей карельской земле славить?
Ворон захлопнул рот, приосанился и важно сказал:
— Я — Ворон, друг лесного хозяина Хийси! Я просил Хийси, чтоб он помог тебе, бедному, убогому человеку!
Кумоха низко-низко, почти лбом в пол, поклонился колдуну.
— Идите и расскажите всем о чуде! —- приказал Ворон старушкам.
Старушки послушно засеменили к двери, тихо прикрыли ее за собой.
Ворон уже смотрел на Кумоху изучающе, как рачительный хозяин: мол, большой ли из тебя толк будет?
— Ия пойду, хозяин! — проговорил Кумоха, стараясь казаться как можно более взволнованным.— Всем буду говорить…
— Нет, ты мой гость!— Колдун вскочил, чуть ли не повис на плечах у Кумохи.— Поживи чуток, отдохни. Дорога от тебя никуда не уйдет!
— Спасибо, хозяин.— Кумоха снова опустился на лавку.— Отчего ж не погостить.
— Сам-то ты чей? Откуда?
—Я сын кузнеца Снйлы, к отцу шел, под Пудож.
— Сийлы-богатыря? Что-то он мне ни разу про сына не говорил.
— Разве я не похож на него? — выпрямился во весь рост Кумоха.
— Похож, похож! — сказал Ворон.— Такой же здоровый… А где ж ты был? Куда ходил? Почему не при кузне, не пре отце?
— Так я же глухой! Отец меня не любит, про меня и говорить-то ему тошно… Чем похваляться — глухим да кривым сыном?
— Верно, верно…
— Жил я у лесорубов, на Иматре. Работа там кончилась решил к отцу зайти. Спасибо тебе, хозяин, приютил на ночь! Не оставил бы меня, так и ходить мне глухим до конца жизни!
Колдун только головой крутанул — мол, чепуха, такие чудеса я каждый день могу творить!
Потом бочком, бочком подошел к Кумохе, положил сухие, но еще крепкие руки ему на плечи, усадил на скамью. Когда светлые глаза Кумохи оказались вровень с топкими глазами колдуна, Ворон спросил ласково:
— Ты же не глухой был, зачем меня, старика, обманывал?
Кумоха, не смутившись и не раздумывая, ответил, утопаявзглядом в глазах колдуна:
— Чтоб тебе,
Ворон пристально смотрел на Кумоху.
— Смышленый парень,- промолвил он наконец.— Поживи у меня денька два-три… А зовут тебя как? Только без обмана говори мне!
— Чего ж тут обманывать — Кумохой!
— Кумоха? Слыхивал я про одного Кумоху, сына Ийвана-лесоруба.
— Так мало ли Кумох на свете!—усмехнулся Кумоха.— Имя как имя… Не хуже Онти… или Феду… или Кондро… Каких только имен не бывает!
Слухи о чуде, старательно разносимые старушками по селу, уже приносили свои плоды: в избу к колдуну то и дело входили какие-то люди, низко кланялись, шептались с ним, во все глаза таращились на Кумоху.
Большинство приносили что-нибудь: несколько яиц, туесок мучицы, кувшин с моченой морошкой, связку сухих грибов.
Колдун сидел важный, изредка поглаживая шишки на щеках, косился глазом на Кумоху: мол, видишь, как меня уважают?
Кумоха же старался улыбаться как можно шире и часто поправлял сползающую от улыбки с глаза черную повязку.
Перед самым наступлением сумерек во двор колдуна вошел рыжебородый мужик.
Несколько крестьян, покуривающих трубки и ведущих меж собой неспешный разговор о чудесах, с любопытством уставились на незнакомца.
— Это двор Ворона? — спросил рыжебородый.
И, услышав утвердительный ответ, как подкошенный упал на колени, пополз к избе.
Возле заметенного снегом порога он остановился и звонко воскликнул:
— С места не двинусь, пока хозяин меня не спасет! Пусть замерзну здесь, жизнь погублю, но никуда больше не пойду! Если Ворон-колдун мне не поможет, никто на свете мне больше помочь не сможет!
Встревоженный Ворон накинул полушубок, вышел из избы к рыжебородому, спросил:
— Чего тебе, гость далекий? Какому горю помочь?
Сорвав с головы шапку, рыжий ткнулся в снег у ног колдуна и плачущим голосом проверещал:
— Дочку спаси, хозяин! Расколдуй дочку! Сотвори чудо! Ты все можешь! Сглазили мою девочку Улли! Спаси Улли хозяин! Чего хочешь тебе дам! Всю жизнь работать на тебя буду!
— Что с ней? — спросил Ворон.— Говори толком, не блажи.
— Спаси! Спаси мою Улли!..— продолжал тыкаться рыжей головой в снег мужик.
Вокруг него уже собралось человек десять любопытных.
Ворон наклонился, рывком поставил рыжего на ноги, заглянул ему в глаза и сказал внушительно: