Лесовик
Шрифт:
И только когда я переношу сумбурные мысли на комп в виде электронного файла первой главы, тогда лишь успокаиваюсь и начинается работа.
Да, работа. Домашняя работа. Я погружаюсь в закрома мистера Гугла и госпожи Википедии. Ищу информацию об интересующем периоде, о людях и событиях. Не всё пойдет в дело, меньшая часть, но я уже могу отталкиваться от достоверной информации.
К чему я веду? Любой нормальный попаданец в прошлое пытается устроиться на новом месте. Но никто не хочет провести всю жизнь в роли землепашца. Всем подавать местечко великого князя или императора. На худой случай наследника. Лично мне ближе роль умеренного прогрессора. Не того, что быстренько в течении года, сляпает ружьё, пулемет, танк и атомную бомбу. Тем самым покорив
А такой тихий и неторопливый мастеровой или буржуа, с небольшим доходом. Подойдёт и титул мелкопоместного дворянчика. Не люблю, знаете ли, напрягаться. Чем выше положение, тем меньше времени на себя любимого.
Теоретически, я чётко представляю, как получить качественную сталь и ковкий чугун. Устройство паровой машины, двигателя внутреннего сгорания, крекинг нефти или банальный процесс дистилляции спирта тоже не являются для меня секретами. В моей голове масса информации, в том числе о сильных мира сего. Родословную дома Романовых я изучил вдоль и поперёк. Рюрики тоже меня немало интересовали. Но там немного сложнее, учитывая отдалённость этого периода и нехватку достоверной информации. Европейские правящие дома и значительные вехи в истории континента, в своё время также не давали мне спокойно заснуть.
Но, как всегда большое такое НО…
Если бы меня торкнули в своё время тараканы, и я бы бросил всё и переехал в глухую деревню, где стал бы учиться у великого кузнеца, то тогда я бы обладал неоспоримыми преимуществами в этом ремесле. А так, мои немалые знания нивелировались первыми же столкновениями с реальностью. Для внедрения нового необходимо время и возможности. А вот с этим не всё так замечательно. Пока что я беглый оборванец, который, с точки зрения местного общества обчистил своих благодетелей и ударился в бега.
Но, не всё так плохо. По крайней мере я свободен. И нет никакого намёка, что поселение принадлежит какому-то из сильных мира сего. Я не припомню разговоров о налогах, жадных мытниках и грабителях-тиунах. Кроме проезжих купцов нас никто годами не посещал.
Насколько я помню, Иван III в своём судебнике ограничит возможность перехода крестьян неделей до и неделей после Юрьева дня. И там же введёт «пожилое» — сумму, которую крестьянин должен платить феодалу, от которого уходил. Это произойдёт в конце 15-го века. Вполне вероятно, если я нахожусь на территории Руси, то сейчас ещё не настало то «чудное» время.
Есть правда вариант, что мы просто находимся у чёрта на куличках. Допустим на севере Руси, а правит сейчас последний российский император Николай II. И никому мы не нужны ввиду отдалённости или даже введённого карантина. В любом случае мне нужно заниматься изучением окрестностей и ситуации в целом. Не помешала бы встреча с купцами. Те всё и про всех знают, работа у них такая.
Около месяца я кайфовал. После своего угнетённого положения, практически в ранге раба в поселении, я наслаждался свободой. Утром завтракал остатками ужина. Потом с Гунькой выдвигался в лес. Каждый день я ставил себе задачу изучить определённый маршрут. И вскоре я отчётливо представлял свои владения в округе радиусом пару десятков километров.
Южнее пещеры начинались гористые холмы, густо поросшие колючим кустарником. Эта практически непроходимая местность создавала у меня ощущение защищённого тыла. Я не говорю про зверьё, а двуногие хищники не станут даже пытаться подбираться с этой стороны. Прежде нужно будет им прорубить просеки, а это немалый шум и время.
На востоке в паре километров река. Ну скорее речушка, она явно не судоходна и в самом широком месте от силы метров двенадцать. А вот ежели подняться севернее, километров на пять, то там течёт река посолиднее и я видел даже суда, спускающиеся по течению. Мой ручей вытекает из другого русла и на юго-востоке теряется в заболоченной низине. Если же взять дальше на запад, то там минут пятьдесят ходу до нашего поселения. Нормальной дороги нет, только направление в лесу. Но я уже неплохо ориентируюсь. Хуже
К концу месяца я решил рискнуть и навестить Акулину. Время для посещения выбрал сумерки. Народ уже сидит по домам, на улице пусто. Но отдельные товарищи ещё выходят по нужде. Поэтому я не боялся, в крайнем случае убегу. В одном доме нас с Гунькой лениво облаял пустобрех, но я уже скользнул в избу.
Приятно, чёрт побери. Старуха искренне мне рада, даже прижалась на секунду. А когда я бухнул на стол тяжёлую связку битой птицы, она прижала руки к груди. Да, последний день я посвятил охоте. Так-то я брал столько, сколько мог съесть. На себя, лохматую подружку и на пару дней запаса. Но теперь мне нужно простимулировать бабку. И не только ей помочь, но и произвести натуральный обмен.
Не хотел я рисковать и оставаться на ночёвку в деревне, но Акулина убедила, что это достаточно безопасно. Оказалось, что моё последнее посещение Ждана оказалось без последствий. Мужик не рискнул привлекать общественность, видать что-то для себя понял. Взвесил риски и решил промолчать. Старосты сынок тоже оклемался и вообще, вроде как меня и не за что прессовать. Ну так, мужики сгоряча похватали вилы. А потом прикинули, а что им-то болезный парень сделал? А ещё Акулина у колодца пообщалась с кумушками-соседками, рассказала им про моё горестное жильё у Ждана. Бабы и прониклись, дома своим мужикам вставили как следует. Те почесали репы:
— А и в самом деле, блаженных бог опекает. Грех это, нападать на слабого умом. Он уже, вроде как, наказан.
Но я всё-таки решил остеречься пока. Не объявляться.
Зато с огромным удовольствием поужинал горячим варевом. Бабка хорошо кулинарила, а потом от души выспался в доме. Но на всякий случай рогатину держал рядом. А Гунька бессовестно дрыхла под моей лавкой.
По утру позавтракал настоящими яйцами, соскучился также по свежему хлебушку. Свою лесную добычу оставил старухе, наказал мясо обменять на нужное мне. Акулина радостно кивала, обещалась всё исполнить. Расстались мы чуть ли не со слезами. Жалко бабку, одна мается, помочь некому. А я для неё как солнышко в оконце. В следующий раз пообещал помочь по хозяйству. Назад шёл гружёный, нёс свежий хлеб, зелень всякую и крупу.
Так я мог бы развернуться, тащить в деревню не только мясо, но и рыбу и пушного зверя. Да вот рыбки и так у соседей хватало, каждый справный хозяин имел долблёнку и рыбачил для себя. На мех сейчас зверь худой, не сезон. Остаётся только дичь. Вот тут всегда есть спрос. Толковых охотников в деревне нет. Когда-то мой батюшка этим занимался. Да бог его прибрал, другой перебрался туда, где сытнее, вот и остались люди без дармового мяса. Это так кажется, что легко прокормиться в лесу. Навык нужен, я видел неуклюжие силки на зайца и прочую живность. Но, как правило они стояли пустые. Поэтому Акулина и обрадовалась моему приходу. А я задумался о более продуктивной охоте. Водоплавающих в нашем болотистом краю хватало. Утки, гуси, лебеди и журавли многотысячными стаями обитали в округе. По весне если проплыть на лодке по ручью, можно забить её яйцами этих птиц.