Лэсси
Шрифт:
– Глупость очевидная.
– Но ты же покупала акции! Ты покупала?!
– Сари, я много чего покупала. И, поверь мне, если бы я вас обокрала, мое состояние сейчас
– Да, я понимаю. Но мать!...
– Ты уж извини, но она у тебя просто дура последняя.
– Да как ты можешь так говорить?!
– Я тебе правду сказала. Спустить три миллиарда в ничто, надо быть дурой последней! Иначе я не знаю как. Сколько у нее долгов?
– Семдесят миллионов.
– Красиво.
– Что красиво?! Ты совсем не понимаешь?!
– Закричала Сари.
– Ты же понимаешь, что я не могу вырыть из под земли эти деньги? И приехать к вам, что бы разобраться с жуликами я не могу. Меня выгнали, а твоя мама постаралась, что бы меня еще и выслали! Тебе это известно?
– Нет. Но почему она так сделала?!
– Полагаю, у нее был попугай, который насвистел. Ты у
– Какой попугай, о чем ты говоришь?!
– Есть у нее советники по бизнесу? Или она все сама?
– У нее есть...
– Вот и узнай, кто. И не получили ли они длинных миллинов. Понимаешь?
– Думаешь, это они?
– А кому еще? Кто ей советовал лезть в дерьмо, тот и виновен, Сари. А то что я советовала, было единственным выходом, потеряла бы она процентов десять и не больше.
– Я узнаю.
– Узнай. И звони сразу как сможешь, когда узнаешь.
– Ты сможешь помочь?
– Не обещаю, но попробую что нибудь.
Сари закончила разговор и Лэсси усмехнулась.
– Кто это был?
– Одна моя знакомая. Ее мать три миллиарда просадила. Это надо быть самой последней дурой.