Лестница из терновника. Трилогия
Шрифт:
И никто не хохотал, не свистел и не комментировал - будто осознание происходящего таинства прошило всех до костей. Винору опомнился только, когда поднял глаза от лица львицы - и увидел своего командира.
– Дай ей чем-нибудь прикрыться, - сказал Анну - и поймал на себе взгляд Нуллу, которая так и не разжала рук, продолжая держать Винору изо всех сил.
– Ты всё ещё хочешь умереть?
– спросил её Анну.
– Нет, - выдохнула Нуллу, не отводя взгляда.
– Если твой волк останется со мной.
– Она уже не девочка, - сказал Винору.
– Ей будет тяжело пережить метаморфозу
– Помоги ей Творец, - сказал Анну.
– Я не держу зла. Пережив всё, она будет лучшей женщиной, чем была мужчиной. Коня мне.
Подвели коня под синим чепраком, со сбруей в восьмиугольных звёздочках. Анну только усмехнулся про себя забавному положению: Бэру, видимо, действительно вообразил себя Святым Хоулу, открывающим Линору-Завоевателю врата в Царство Небесное - но возражать не стал.
– Позаботьтесь о мёртвых братьях, - сказал Анну Зухру и данхоретским командирам, оглаживая жеребца.
– Обо всехмоих мёртвых братьях и сёстрах. Мёртвый Лев станет окончательно мёртв не позднее заката - и его кровь успокоит святые души бойцов, которыми он заслонил от меня свой страх. Лев - не Нуллу, его уже не переделаешь и не простишь.
Хенту придержал стремя - и Анну вскочил в седло. Синий эскорт и верные волки пропустили к нему Львят с их Львицами, Ар-Неля и Бэру - и кавалькада направилась к Дворцу, через разбитые ворота, по тракту, залитому кровью - к опущенному мосту через канал, на котором братья Бэру подняли штандарты Синей Цитадели.
Бэру не удержался на полпути к Дворцу - Анну просто молчал и ждал, когда он, наконец, рискнёт высказаться.
– Лев Львов, - сказал Дракон, - ты, конечно, волен в решениях и действиях, но я в жизни не видал, чтобы так тешили гуо, как ты нынче на площади... Твоё решение раздать мёртвых Львят солдатам милосерднее, правильная казнь для них - но синим ангелам не годится видеть такие вещи...
– Простите, что снова встреваю не в своё дело, Глубокоуважаемый Учитель Бэру, - сказал Ар-Нель, - но мне кажется, что зрелище не лишнее. Вы, синие стражи, слишком много знаете о духовной любви, вы, полагаю, больше всех на свете знаете о ней - но вам вовсе неизвестна любовь мирская. Вы её не учитываете. Лев продемонстрировал её созидающую силу - вот и всё.
Бэру взглянул на него, скользнул взглядом по бледному, вымазанному копотью лицу Ви-Э, по до сих пор настороженной физиономии Кору - и вздохнул.
– Новое время создало новых женщин, - сказал он.
– Летописи Линору не хранят воспоминаний о его боевых подругах... которых могло и не быть в его довольно-таки варварской вольнице...
– Это означает, что моя армия сильнее, - заметил Анну, не сумев скрыть самодовольства, и порадовался про себя, что решительно никто не думает возражать очевидному факту.
А конь Ар-Неля шёл бок о бок с конём Анну, не пытаясь затеять грызню - и Анну мучительно хотелось дотронуться до локтя или колена Ар-Неля, не дожидаясь завтрашнего дня. Но Ча, очевидно, ничего не желал замечать, а его лицо было так безмятежно, будто он не мог думать ни о чём, кроме архитектурных достоинств встающего перед всадниками
***
Запись N149-01; Нги-Унг-Лян, Лянчин, Чангран, Дворец Прайда
Мы с Мариной сидим на широких тёплых ступенях, ведущих в Логово Львят. Здесь теперь - территория посольства Кши-На.
Лестница из какого-то мягкого минерала, похожего на песчаник, почти сплошь, как широкой ковровой дорожкой, заросла ярко-зелёным и пушистым растеньицем, здорово напоминающим земной мох. Кое-где он даже цветёт мелкими красными и розовыми цветами - и бесконечное хождение туда-сюда ему нипочём. Устойчивый "мох" - английский газон позавидует. Подозреваю, его разводят специально и ухаживают тщательно - он придаёт лестнице особый вид, фантастический, и таким же фантастическим образом поднимается по стенам приблизительно на ладонь в высоту. Но мрамор стен мху, похоже, "не по зубам" - и выше по специальным решёткам, расположенным прихотливым орнаментом, поднимаются вьющиеся розы, растущие справа и слева от входа в Логово, в больших и круглых мраморных вазонах.
Дворец - сотканная из цветов обитель эльфов, дворцовый сад - великолепен. Он напоминает сплошь цветущие джунгли; любимый лянчинцами миндаль - всего лишь рама, живая изгородь, а сама картина состоит из мальв всех оттенков розового цвета, серебряных кустов, похожих на олеандры, сплошь усыпанных крупными молочно-белыми и молочно-лиловыми цветами, из роз и пионов всех форм и расцветок - и высоких раскидистых деревьев, с широко разбросанных ветвей которых струящимися занавесами свисают соцветия, белые, жёлтые и розовые шарики на ниточках. Небывалый сад. Можно понять эстета Эткуру, которому казалось в Тай-Е тускло, грубо и холодно.
Волшебное местечко - этот Дворец. Такая тут обнажённая, раскрытая рукотворная красота - вот, смотрите, что может Лянчин, что могут Шаоя, Кри-Йа-На, Дальний Юг - кроме того, чтоб резать друг другу глотки. Ткать ковры. Ковать металлы и резать камень. Тянуть стекло, нежное, как текущая вода. Выращивать удивительные цветы. Книги писать. А кто бы мог подумать...
А мы - первые земляне и первые кшинассцы, допущенные лицезреть. Сидим на лестнице, смотрим на этот эдемский сад, залитый вечерним светом и тихо радуемся, что до разрушения Карфагена не дошло.
Так тихо, будто сегодняшний безумный день - чья-то дурная галлюцинация. Война - злая ложь. Ладно, в прошлом, в прошлом. Поединок Анну и "мёртвого Льва" - тоже в прошлом: не рискнул Анну запятнать себя казнью, предложил противнику честную смерть.
Подарок оценили. Он не такой трус был, как можно подумать, и далеко не дурак, бывший Лев Львов. Он, наверное, очень хорош внешне был в молодости - вроде Эткуру, с такими длинными раскосыми глазами и фараонскими скулами - и очень несчастен был, сам себя загнавший в те рамки, где нги-унг-лянец не может существовать и быть счастливым. И поймал клинок грудью, умер достойно, Сонну-Лев, очень и очень тяжёлый человек, политик, подлец и злодей. Элсу плакал о нём - но слова не сказал Анну поперёк, прекрасно помнил, во что ему обошлась отцовская любовь. Эткуру никак не проявился - Сонну-Лев успел бросить на Ви-Э ненавидящий взгляд напоследок.