Лестница в рай
Шрифт:
Мелани посмотрела на горевшую воодушевлением тетушку. Да, мужества ей не занимать, она умеет бороться. Девушка теперь совсем запуталась. Если правда то, что капканы были заперты в комнате дяди Бартли, значит, их взял оттуда Марк. Но ведь комната опечатана. А Бутч явно чувствовал что-то внутри! Что же это? Мелани поежилась. При одной мысли о комнате, которая пустует уже пятнадцать лет, у нее мурашки бежали по спине. Неужели Марк вошел туда и взял капкан, чтобы убить Бутча? Не для того ли он убил пса, чтобы напугать Мелани, вынудить ее уехать, и тогда Адди останется одна? А может, он убил пса, поскольку
«Что же все-таки происходит в Бичер-хаусе?» – в панике задавалась вопросом Мелани. Господи, она же ничего не знает, а ей так нужно знать!
– Теперь иди позвони мистеру Гаррету, – шепотом умоляла Адди. Она словно боялась, что их подслушивают. – Иди прямо сейчас и звони. Слышишь меня? Пусть приедет немедленно. По телефону ничего ему не говори, скажи только, что дело срочное, мне нужно его видеть.
Мелани кивнула и быстрым шагом вышла из комнаты. Проходя по холлу, она с удовлетворением отметила, что Кэйл вернулся к себе. Мелани чувствовала, что Кэйл не хочет, чтобы его бабушка встречалась со своим адвокатом. Спускаясь по лестнице, девушка размышляла о том, что отношение Кэйла ко всему происходящему сильно изменилось после того, как Марк сделал нелестное замечание относительно матери Кэйла.
Мелани, поежившись при воспоминании о недавней ссоре, подошла к телефону. Сняв трубку, она услышала голос Флосси Хасбрук, бессменной телефонистки в Линвилле, где по-прежнему пользовались допотопным телефонным оборудованием.
– Это вы, Мелани? – пропел высокий голос Флосси.
Мелани попросила соединить ее с конторой мистера Гаррета.
– Не могу, душенька. Сегодня уже был один звонок в контору Бена Гаррета, и я слышала, как Марджи – это девочка, которая у него теперь работает, – ответила, что Бен уехал в Талладигу и до пяти не вернется. – Флосси звучно переместила жевательную резинку за другую щеку. – Я могу позвонить Марджи и попросить ее передать Бену, чтобы он перезвонил вам, как только вернется…
– Нет, не надо! – Мелани сама испугалась того, как громко прозвучал ее голос, и продолжила уже тише: – Не стоит, Флосси. Это не так уж важно. Я перезвоню позднее.
Мелани повесила трубку и, волнуясь, стала смотреть на телефон. Она не могла оставить мистеру Гаррету сообщение, чтобы тот перезвонил сюда. Что, если к телефону подойдет Марк? Девушка понимала, что лучше ему ничего не рассказывать. Если уж Адди твердо решила изменить завещание, то нужно хранить это в секрете. Мелани, не будучи заинтересованной в завещании, старательно исполнила волю тетушки.
Девушка вернулась в комнату Адди и рассказала о своей безуспешной попытке связаться с мистером Гарретом.
– Я позвоню ему еще раз попозже. А теперь я пойду за вашим завтраком.
Адди, казалось, несколько успокоилась. Таблетки сделали свое дело, и теперь старая дама чувствовала только голод и желание подремать.
Через какое-то время Мелани вернулась с подносом.
– Мне нужно пойти похоронить Бутча. Так что меня некоторое время не будет дома, – спокойно сказала она.
Взгляд Адди стал мягче.
– Мне так жаль, девочка моя. Может, лучше попросить об этом кого-нибудь из работников? Если ты займешься похоронами сама,
– Думаю, будет лучше, если я все сделаю сама. Если я смогу отыскать место, где хоронили домашних животных, то похороню Бутча рядом со Снежком.
Адди заверила девушку, что долго искать не придется.
– Когда убирают наше фамильное кладбище, то всегда приводят в порядок и то место, где похоронены наши любимцы. Я помню, что Бартли обнес кладбище для животных проволочной изгородью. Это было после того, как умер жеребенок от одной из призовых кобыл. Люди тогда смеялись над Бартли за то, что он похоронил его, как человека. Но таков уж был Бартли… очень чувствительный.
Мелани была уже в дверях, когда Адди окликнула ее.
– Знаешь, – сказала она, – мне кажется, что после того, как ты похоронила Снежка, больше там не закопали ни одно животное. Помнишь, тогда ты устроила псу настоящие похороны?
Мелани кивнула и с тяжелым сердцем вышла. Конечно, она все прекрасно помнила. Тогда Марк плакал вместе с ней. Смерть Снежка он переживал почти так же тяжело, как сама Мелани, но время все меняет. Трудно поверить, вспоминая того плачущего мальчугана, что теперь Марк может совершенно безучастно отнестись к гибели другой собаки.
У работников нашелся деревянный ящик, который подошел Бутчу по размерам. Мелани взяла лопату и положила ее вместе с ящиком, где покоился Бутч, в тележку, чтобы отвезти на кладбище.
С этой тележкой она прошла через задний двор и направилась по узкой, грязной тропинке через заросли кизила и вязов. В зеленой тени было прохладно, в воздухе витал запах жимолости и диких яблок. Тележка весила немного, но толкать ее по ухабам оказалось непросто. А в общем, если бы не печальная цель ее прогулки, то здесь было бы довольно приятно.
Через бурный ручей был перекинут деревянный мост. Мелани остановилась, глядя на журчащую ледяную воду. По берегам ручья возвышались несколько больших валунов. На одном из них сидела покрытая мхом черепаха. Девушка вспоминала былые дни, когда на берегу ручья устраивались пикники. Тогда они с мамой переходили ручей вброд, а вокруг их ног сновали и резвились веселые мальки.
Какое счастливое было время! Чудесные воспоминания. Воспоминания, которые вдруг бесследно исчезли, как черепаха, которая скользнула с камня в ручей и ушла под воду, словно ее и не было. Да и была ли она? Мелани не могла сказать наверняка. Для нее все хорошее осталось лишь в воспоминаниях – а этого мало для счастья.
Мост был достаточно широк, чтобы по нему мог проехать экипаж. В давние времена по этому мосту шли похоронные процессии к фамильному кладбищу. Интересно, а Тодда тоже везли сюда на похоронных дрогах?..
Мелани вышла на расчищенный участок земли. Вот оно – фамильное кладбище семьи Бичеров. Здесь возвышались белые прямоугольные памятники, вид у них был одинокий и важный. Мелани оставила тележку на краю кладбища и с трепетом прошла вперед, к могилам. Под этими стоящими в ряд камнями покоились ее давно почившие родственники, большинство которых она даже не знала. Тут девушка напомнила себе, что все эти люди не связаны с ней кровными узами, ведь она была приемной дочерью и только считалась членом семьи.