Летальный исход
Шрифт:
Через пару часов после ланча я нашел своего водителя и велел ему пробиться сквозь плотный трафик и ехать к Аппер-Ист-Сайд Манхэттена, где я снял номер в отеле «Плаза Афина». К пяти мне в номер притащили невероятных размеров сэндвич со свежим шпинатом, моццареллой и поджаренным красным перцем. А еще бутылку бурбона «Мейкерз» и тяжелый стеклянный стакан. Я ел сэндвич и запивал его бурбоном – плеснул себе в стакан на три пальца. К шести я принял горячий душ и заново побрился и переоделся. Минут двадцать смотрел новости на канале «Фокс
В конце концов, сегодня же был вторник.
– Это для меня? – спросила она.
Ее ждал свободный стул возле маленького столика, который я застолбил в «Старбакс», и Кэтлин немедленно высмотрела пирожное с клубничным вареньем, лежащее передо мной на квадратике вощеной бумаги. К моему глубочайшему удивлению она наградила меня сияющей улыбкой, сняла пальто и присоединилась ко мне за столиком.
– И кто бы только мог подумать! – сказала она.
– Ты о чем это?
– Тут есть некий элемент романтики, и он активно работает, – сказала Кэтлин. – Такой активный элемент, который может даже поспорить с твоим желанием освободить меня от моих трусиков.
– Тайна сия велика есть, – заметил я.
– А мне нужно знать, где ты был с прошлой среды и чем занимался?
Ангел, севший мне на плечо, подзуживал меня рассказать Кэтлин все и позволить ей бежать от меня и из моей жизни куда подальше, чтобы она могла найти себе истинное счастье. Но, конечно же, на другое плечо мне немедленно уселся дьявол, который тут же заявил: «Если сомневаешься, просто улыбнись и смени тему разговора».
– Заказать тебе кофе? – спросил я.
Кэтлин нахмурилась и покачала головой.
– Так скверно было, да?
– Бывало и похуже, – ответил я и тут же понял, что говорю истинную правду. Какая это все-таки гадость, признаваться в этом даже самому себе! – подумал я. И посмотрел через стол на Кэтлин.
Ее глаза были прикованы к моим губам, словно она могла прочитать мои мысли, следя за тем, как я произношу слова. И если это вполне могло оказаться правдой, я все же хотел предложить что-нибудь получше – более счастливые мысли, которые ей понравится выслушивать. Только это должно быть что-то искреннее.
К счастью для меня, одна такая мысль у меня мелькнула.
– Я скучал по тебе, – сказал я. Мне хотелось сказать еще что-нибудь в том же роде, хотелось найти более приятные слова, но, по крайней мере, я сказал ей это.
Ее взгляд оставался прикованным к моим губам, пока она обдумывала весомость моего заявления. Потом ее губы медленно разошлись и скривились в улыбке, и я почувствовал то, что всегда чувствовал в ее присутствии.
Надежду.
Может быть, у меня еще теплилась надежда стать более приличным человеком, чем я был раньше. Может быть, я еще не достиг дна той пропасти, в которой уже невозможно
Она откусила кусочек пирожного и изобразила сценку, будто слизывает с верхней губы крупинки сахара. Потом хитренько мне улыбнулась и спросила:
– Я тебе и в самом деле нравлюсь, не так ли?
Я рассмеялся и заметил:
– Не стоит быть такой нахальной.
– Ну, нахальной я вполне могу быть, – ответила Кэтлин. – Судя по тому, как твой язык свешивается у тебя изо рта и с него капает слюна, я могу быть такой нахальной, какой только захочу!
– Хорошенькое заявление, – сказал я, высовывая язык наружу, чтобы он свешивался изо рта.
– Хорошенькое что? – спросила Кэтлин, смеясь.
– Будешь продолжать такие речи, никогда не затащишь меня в постель.
– Ну да, еще как затащу! – заявила она.
Глава 37
«Арабелла» – единственный стоящий ресторан в отеле «Плаза Афина». Он также здорово показушный, судя по тому, как оделась Кэтлин.
– Однако, – заявила она, чуть приподняв одну бровь, – здешний бар «Сена», по уверениям «Нью-Йорк пост», считается «Самым Лучшим Местом Для Начала Романтических Отношений».
– Тогда мы с тобой в нужном месте, – сказал я.
Мы прошли через вестибюль и вошли в бар «Сена» Я показал ей на свободный диванчик, обитый тканью, напоминающей шкуру какого-то животного, по ту сторону покрытого кожей пола, и спросил:
– Хочешь свернуться клубочком и пообниматься вон в том уединенном алькове?
– Притормози, Ромео. Сперва закажи мне сэндвич.
– Как ты можешь в такой момент думать о еде?! – с негодованием спросил я.
Она подмигнула мне.
– Мне надо набраться сил для дальнейшего, ты, голодная собака!
Мы уселись рядышком в жутко мягкие кресла с удивительно высокими подлокотниками. Перед нами стоял небольшой восьмиугольный кофейный столик.
– Может, заказать бутылочку? Для куражу, а? – предложил я.
– Здесь напитки не подают бутылками, глупый, – сказала она. – Это ж забегаловка высшего класса!
Я огляделся по сторонам.
– У них тут исключительно роскошный отель, исключительно роскошный бар, так что, возможно, и напитки подают исключительно в таком виде и количестве, в каком требуют посетители, – сказал я.
– Ну, вот, опять! – Кэтлин захихикала. – Вообще-то, они и впрямь подают напитки исключительно по требованию посетителей.
– Но только без этих идиотских словечек типа «венти» или «доппио», – сказал я.
– Если я скажу, чего хочу, обещаешь, что закажешь именно это?
– А это, что, нечто действительно претенциозное? – спросил я.
Кэтлин опять начала смеяться, все громче и громче, ее смех выплеснулся прямо в зал ресторана.
– Еще более надутое и раздутое, чем кофе в «Старбакс»?