Летаргия 2. Уснувший мир
Шрифт:
Азор лежал на полу, положив на лапы голову и прижав уши, и водил глазами от одного человека к другому.
– Жаль, – произнёс гигант, когда расстояние между ним и кинологом сократилось до десяти шагов. – Пёсик перестарался. Разогнал весь аэропорт. Где нам теперь заряжать батарейки?
Инструктор сплюнул.
– Не весь. Верхние этажи остались. Нам хватит надолго.
– А ему? – гигант посмотрел на небо.
– И ему. Так даже лучше. Всё равно чему
– А если пригонят сюда спецназ, военных? После такой-то бучи?
– Никого они не пригонят, – кинолог сунул большие пальцы под ремень. – С этого дня каждый сам по себе, на большее силёнок не хватит. Понимаешь, о чём я?
Толстяк кивнул, снял бейсболку, вытер взмокший лоб.
– Значит, началось? – спросил он после недолгого молчания.
– Для кого-то началось, для кого-то закончилось.
Кинолог нервно огляделся, снова сплюнул на пол и попал на сброшенный кем-то в панике парик.
– Поедем в город, посмотрим, что там? – спросил гигант.
– Не вижу смысла, – хмыкнул усатый. – Мы можем понадобиться тут.
– Тут? Скажи-ка, что ты собираешься делать со своим псом, чувак?
Азор поднял голову, навострил уши.
Мужчины зашагали к нему, и пёс зарычал.
– Не узнаю его, – нахмурился инструктор, останавливаясь. – Как будто одичал.
– А себя ты узнаёшь? – ухмыльнулся красный. – Кто раз услышит эту сладенькую песню, тот становится сам не свой. Раз пса выбрало небо, кончать его нельзя. Может понадобиться.
– Как же нам с ним управиться?
– Ха! Я думал, ты у нас спец по собакам, чувак!
– А ты у нас спец по чему? – огрызнулся кинолог.
– Я МС Бескрайний, чувак. Слышал обо мне?
– А почему я должен был о тебе слышать?
– Потому что я самый известный МС от Северо-Запада до Владика. Я проводил рэп-батлы в ста пятидесяти городах, меня знает весь нынешний молодняк, папаша.
Толстяк замахал руками и с ходу зачитал:
Костюм цвета хаки, морда как у питбуля,
Чё, не нравлюсь я тебе, браток-дедуля?
Давай иди, отожги вприсядку на танцполе,
Только не жди, что я включу тебе «Русское поле»…
Лицо кинолога скривилось, как будто он разжевал недозрелую хурму.
– Я бы похлопал, но пусть это лучше делает нынешний молодняк.
– Да у меня миллион четыреста подписчиков в соцсетях, чувак! Полные залы, куда бы я ни приехал!
– Полные залы? – ухмыльнулся Боярчук. – Неужели? Особенно в последнее время…
Лицо красного гиганта мигом потускнело, он нервно моргнул, принялся грызть
– Я не первый день работаю в аэропорту, чувак, – передразнил кинолог МС Бескрайнего. – Поэтому не вешай мне лапшу. Последние пару месяцев рейсы отменяют всё чаще, а пассажиропоток стал вдвое меньше. То скопление людей, которое мы наблюдали сегодня, – прорвавшаяся плотина, последняя возможность убежать от усталости в тёплые страны. А ты ведь знаешь, что там никто не найдёт утешения. Знаешь?
Рэпер молча кивнул.
– Тогда, скажи на милость, какого хрена люди, которые еле сводят концы с концами, пойдут на твой идиотский концерт?
Голос МС задрожал:
– Сначала они шли целыми толпами, чтобы отдохнуть в клубе, переключиться, забыть о траблах. Конечно, многие напивались до отруба, но я думал, ничего, пусть ребята отрываются. А потом зрителей как ветром сдуло. Они просто перестали приходить на концерты. Я разорился на гастролях, ездил из города в город, а меня даже не встречали в аэропортах…
– Да хватит уже ныть, – оборвал его кинолог. – Понятно же, что ни твоя, ни моя прошлая жизнь ничего не стоят по сравнению с тем, что для нас готовится теперь.
– И что же готовится? – толстяк снова принялся кусать свой ноготь.
– Новый мир – вот что. В котором такие, как ты да я, – во главе упряжки.
Он окинул угрюмым взглядом лежащего пса, раскиданные на полу вещи, похлопал себя по нагрудному карману. Достал помятую пачку сигарет, выудил одну.
– Будешь?
– Я… бросил недавно.
– Бросил? – кинолог хохотнул, чиркнул зажигалкой и, затянувшись, выпустил облачко дыма.
– Какое удовольствие – курить прямо в главном зале аэропорта. Никто тебе не запретит. Никто не скажет: вы нарушаете наши права!
Он скривился, посмотрел на сигарету в своей руке как на что-то чужое.
– Правда, скажу тебе честно. Я совсем потерял вкус к куреву. Как ты там сказал? Кто раз услышит эту сладенькую песню, тот становится сам не свой. Всё верно. Значит, ты тоже слышал эту небесную музыку и ловил самый убойный на свете кайф? Значит, видел лиловые грёзы наяву, чуток будущего, чуток настоящего?
Рэпер кивнул.
– В курсе, сколько нас?
– Нет. Знаю только, что мы вроде проводников, посредников. Между ними, – он кивнул в сторону лежащего неподалёку от Азора тела в полицейской форме, – и тем, что находится на небе.
– Тем, что находится на небе… – рассеянно повторил кинолог, ступая на зажжённую сигарету носком ботинка-берца. – Знаешь, что между нами за связь? Мы, что ручьи, которые впадают в небесное озеро. Мы кормим его, а оно – нас.
– Знаю, только…
– Только что?