Летающие киты Исмаэля(сборник)
Шрифт:
— Я вижу валяющихся по всей Земле мертвых людей и животных. На улицах, в полях, в морях, — подхватил Стэгг. — Завяли травы и высохли деревья. Люди и животные еще как–то укрывались от солнечных стрел.
— Но спастись им не удалось, — продолжил Кальторп. — Они не умерли от ожогов, но им надо было питаться. Животные выходили по ночам и поедали падаль и друг друга. Люди, покончив с запасами пищи, съели животных. А затем человек стал есть человека.
К счастью, смертоносные лучи падали сравнительно недолго. Возможно, меньше недели. Затем богиня смягчилась и вернула на место защитное покрывало.
— Так чем же на самом деле было Опустошение?
—
Теоретически, любая энергосистема могла бы подключиться к этому источнику. К примеру, весь Нью–Йорк извлекал бы из ионосферы энергию, необходимую для освещения и обогрева домов, питания телевизоров, а после установки электромоторов и питания всех средств передвижения.
Полагаю, этот проект был осуществлен через 25 лет после того, как мы покинули Землю. Я уверен, сбылись предупреждения некоторых ученых, в частности Кардена. Он предсказал, что первая же передача энергии в таких размерах разрушит часть озонового слоя.
— Боже, — сказал Стэгг. — Ведь, если уничтожить достаточное количество озона в атмосфере…
— То наиболее короткие волны ультрафиолетовой части спектра, не поглощаемые более им, будут доходить до поверхности Земли и каждого живого существа на ней. Животные и люди умирали от ожогов; растения, пожалуй, были более устойчивы. Но все равно — эффект был опустошающим, судя по гигантским пустыням, покрывающим всю Землю. Но этого, как будто, оказалось недостаточно. Природа, или если сказать иначе, Богиня, поразила еще раз только–только поднявшегося на трясущихся ногах человека. Утечка озона, по–видимому, продолжалась очень недолго. Естественные процессы восстановили его обычное содержание. Лет через 25 остатки человечества — жалкие остатки, не более нескольких миллионов — стали образовывать небольшие изолированные сообщества–поселения. И тогда по всей Земле начали извергаться потухшие ранее вулканы. Возможно, этот второй катаклизм явился запоздалой реакцией Земли на попытки пробить земную кору. Механизм Земли действует медленно, но верно.
Утонула почти вся Япония. Исчез Кракатау. Взорвались Гавайи. Раскололась надвое Сицилия. Манхеттен опустился на несколько метров под воду, а затем снова поднялся. Тихий океан был весь окружен извержениями. Ненамного легче было в Средиземном море. Приливные волны проникали далеко вглубь континентов, останавливаясь только у подножия гор. Горы тряслись, и те, кто спасся от цунами, были погребены под снежными лавинами.
Итог: человек низведен до уровня каменного века, атмосфера наполнена пылью и углекислым газом, что вызвало удивительные закаты и субтропический климат в Нью–Йорке, таяние полярных льдов.
Стэгг зябко передернул плечами.
— Неудивительно, что практически нет преемственности между нашим обществом и теми, кто уцелел после Опустошения, — сказал он. — Вот, например, порох. Он открыт заново или нет?
— Нет.
— Почему? Ведь сделать порох очень просто.
— Очень просто, — объяснил Кальторп. — Так просто и очевидно, что человечество потратило почти полмиллиона лет на то, чтобы открыть, что из смеси древесного угля, серы и селитры в должной пропорции можно получить взрывчатку.
Доктор помолчал. Пожевал губами.
— А теперь возьмем такой двойной катаклизм как Опустошение. Почти все книги погибли. Более ста лет ничтожная горстка уцелевших была настолько занята тем, чтобы выкарабкаться, что даже не обучала своих отпрысков грамоте. Результат? Бездонное невежество, почти полная потеря истории. Для этих людей мир начинается в 2100 г. н.э. или в 1 г. после Опустошения по их летоисчислению. Так говорят легенды.
И еще один пример — выращивание хлопка. Когда мы покинули Землю, его почти не сажали. Зачем такие хлопоты, если есть синтетика? Хлопок был заново открыт всего 200 лет назад, до этого люди одевались в звериные шкуры или ходили нагишом. В основном, нагишом.
Кальторп снова подвел Стэгга к открытому окну.
— Я отклонился, хотя делать все равно нечего. Взгляни, Питер. Вашингтон или Ваштин, как его теперь называют, совсем не тот город. Не наш. Дважды его равняли с землей, а нынешний город был основан на руинах 200 лет назад. Да, они пытались возродить древнюю столицу, но сами–то были другими! Вот в чем штука, Пит. Они его строили в соответствии со своими верованиями и мифами.
Кальторп ткнул пальцем в сторону Капитолия — чем–то здание напоминало знакомый им Капитолий, но теперь у него было два купола вместо одного, и на вершине каждого была красная башенка.
— Так сделано ради того, чтобы здание было похоже на грудь Великой Седой Матери, — сказал Кальторп. Затем он указал на Монумент Вашингтона, ныне расположенный левее Капитолия и взметнувшийся почти на 90 метров. Башня из стали и бетона, раскрашенная чередующимися спиралями красных, белых и голубых полос и увенчанная круглой красной надстройкой.
— Думаю, что тебе понятно, что именно он изображает. Согласно легенде, такой был у Отца всей страны. Предполагается, что сам Вашингтон похоронен под ним. Вчера вечером мне рассказал об этом с благоговением сам Джон–Ячменное Зерно.
Стэгг вышел на балкон, опоясывавший весь второй этаж. Кальторп вытянул руку по направлению к зданию за пышным садом во дворе Белого Дома.
— Видишь огромное здание со статуей женщины над ним? Это Колумбия — Великая Седая Мать, присматривающая за своим народом и оберегающая его. Для нас — ее людей, наших потомков — живая вездесущая сила, ведущая народ к его предназначению. И ведет она безжалостно. Любой, вставший у нее на пути, будет растоптан — раньше или позже.
— Я обратил внимание на этот храм сразу же, — заметил Стэгг. — Мы шли мимо него в Белый Дом. Помнишь, как Сар–вант чуть не умер от стыда, когда увидел фрески на стенках?!
— А какое твое мнение?
Стэгг слегка покраснел.
— Я считаю себя закаленным, но эти фрески! Возмутительные, непристойные, абсолютная порнография! И украшают место, предназначенное для поклонения.
Кальторп покачал головой.
— Отнюдь нет. Мне довелось быть на двух богослужениях. Достоинство и красота — ничего более. Государственная религия — культ плодородия, и этим скульпторы иллюстрируют различные мифы. Их смысл, не предать забвению то, что когда–то человек в своей ужасной гордыне едва не уничтожил Землю. Он и его наука, вкупе с высокомерием, нарушили равновесие Природы. Но теперь оно восстанавливается, а человек должен сохранять смирение, работать рука об руку с Природой, которая является живой Богиней, чьи дочери совокупляются с Героями. Богиня и Герои, изображенные на стенах, своими позами отображают важность поклонения Природе и Плодородию.