Летающие киты Исмаэля(сборник)
Шрифт:
Когда он оказался на мелководье, где совсем недавно толпились люди, участвовавшие в обряде, он перестал грести и, открыв бутылочки, стал опускать их в воду. Делая это, он озирался по сторонам. Он ничего не увидел, кроме мелкой ряби от какой–то рыбы, игравшей у поверхности. Тем не менее он прекратил свое занятие, нагнулся и заглянул в темную воду. Не увидев ничего больше, он облегченно вздохнул и снова принялся за работу.
В это мгновение что–то с силой стукнулось о борт лодки. Суденышко начало крениться. Галерс привстал, не зная, в какую сторону прыгать. В первую секунду, замешкавшись, он не мог понять, что лодку куда–то тянут, однако затем он увидел
Поднявшись снова на мгновение на поверхность, он быстро огляделся. Ничего нельзя было различить, кроме силуэта перевернутой лодки на фоне огней города. Он снова нырнул и повторил тот же маневр несколько раз, пока, тяжело дыша и отплевываясь, не выбрался на берег где–то в полукилометре от места, где он бросился в воду. Долгое время он сидел на берегу под деревьями, постепенно приходя в себя. Затем, когда дыхание восстановилось и сердцебиение стало нормальным, он поплелся к «Королю Эльфов», до которого было более двух километров. Когда он подошел к кораблю, нежный весенний ветерок полностью высушил его одежду. Не задерживаясь, чтобы переодеться, он сразу же пошел в лабораторию, где начал скрупулезно исследовать содержимое прихваченной во время бегства бутылочки.
Это была — подумал он — бессмысленная процедура, ибо он даже не знал толком, что искать. И даже если бы он знал, было очень мало шансов, что он зачерпнул «это» в первую же бутылочку. И все же он должен был исследовать содержимое бутылочки, чтобы хоть за что–нибудь уцепиться. К счастью, у него было необходимое оборудование. Микроскоп Совачи в совокупности с автодиагностом и еще несколькими приборами нарисует ему полную картину и еще рассортирует определенные, необходимые для него данные. Поместив пробу в термостат, он включил приборы и стал размышлять над тем, что произошло. Прежде всего его ум занимало то существо, которое хотело затащить его в воду и, по–видимому, там прикончить. Именно это и случилось с доктором Джинасом, да еще в разгар дня.
Марк внезапно остановился, щелкнул пальцами и произнес вслух:
— Почему я сразу не проверил это?
Он выскочил из лаборатории и помчался к шлюзам. Поскольку они всегда были открыты для кого угодно, он не задержался у дверей и сразу же занялся проверкой эластичных скафандров, висевших там. Проверка первых двенадцати его разочаровала. Удача нашла его, когда он исследовал тринадцатый скафандр. Сначала он показался ему таким же сухим, как и все остальные,
Кто–то аккуратно соскреб и вытер грязь с ботинок!!!
Именно этого он и ожидал. По крайней мере, половина фактов стала стыковаться друг с другом. Однако для полной картины было еще далеко.
Его размышления прервал толчок какого–то твердого предмета в спину, он сразу же напрягся и замер. Раздался знакомый низкий суровый голос:
— Вы слишком умны, Галерс, это ваш недостаток.
— Будь я умен, я догадался бы, что вы все еще где–то поблизости и наблюдаете за шлюзом, капитан Эверлейк.
— Правильно. И вам следовало бы что–нибудь предпринять для собственной безопасности, Галерс.
Голос Эверлейка был таким же твердым, как и дуло пистолета, приставленное к спине Галерса. Однако этот голос не выражал высокомерия, он был просто монотонным.
— Идите в лабораторию. Руки держите перед собой, Не вздумайте звать на помощь. Я буду вынужден стрелять. И к тому же вас никто не услышит. Вся команда в городе.
«А где Дебби?» — подумал Галерс.
Мурашки пробежали по его коже, защемило в животе. А вдруг она знает, что делает ее отец? Может, она даже помогает ему?
Мысль эта была для него невыносимой. Он тут же отбросил ее, однако его продолжало интересовать, где же она?
Капитан, будто читая его мысли, объяснил:
— Не думайте, что моя дочь сможет услышать вас. Она сейчас опять прослушивает свою любимую оперу. К тому же ее каюта довольно далеко отсюда.
Галерс почувствовал себя так, будто с него свалился тяжелый груз. Теперь ему оставалось беспокоиться только о том, выйдет ли он отсюда живым или нет. Ну и отлично!
Они вошли в лабораторию. Эверлейк прикрыл за собой дверь. Врач продолжал идти, пока на его пути не оказался стоявший в центре комнаты стол. Затем он без разрешения, медленно повернулся лицом к капитану. Эверлейк не возразил.
— Разве ношение оружия не противоречит принципам вашего вероучения? — спросил Марк, указывая на дуло пистолета.
Эверлейк скривился, как от зубной боли:
— Из двух зол я выбрал меньшее. Если мне придется убить вас, чтобы предотвратить совершение большего греха, я убью.
Голос Галерса стал на удивление тверд:
— Я не знал, что есть больший грех, чем убийство!
— Есть. Пусть лучше меня покарают в моей следующей жизни за то, что я убью вас, чем я позволю себя запятнать в этой.
— Значит, это вы убили Клакстона? И Джинаса тоже?
Капитан кивнул:
— Да, так же как вынужден буду теперь убить и вас. — Впервые в его голосе появился какой–то намек на эмоции: — Великий боже, у меня же нет выбора!
— Но почему же нет? Теперь больше уже никого не сажают на электрический стул. Вас поместят в больницу и выпустят из нее, когда вы излечитесь.
— То, что у меня, — неизлечимо! И я клянусь вам, что все, что я совершил, я сделал только ради нее — Дебби тоже нельзя вылечить.
Галерс почувствовал, что кровь отхлынула от головы. Он встряхнулся, чтобы не закачаться, уперся руками о стол.
— Что вы хотите этим сказать?
Голос капитана снова стал бесстрастным.
— Я не думаю, что скажу вам что–нибудь еще, Галерс. Если вы, благодаря какой–то непостижимой случайности, спасетесь, то вы принесете огромный вред. То, что сообщил вам я, может здорово повредить мне. Хотя я всегда смогу отрицать, что что–то рассказывал вам. А вот остальное — отрицать не удастся.