Лети, мой Свет!
Шрифт:
Плетун-трава только называлась травой, а на самом деле больше походила на крепкие молодые побеги, которые мгновенно обвивали несчастного, покусившегося на их право расти, где вздумается. Разорвать цепкие объятия, выдернув с корнем растение, было несложно, если бы не две маленькие проблемы: неимоверное количество разросшегося потенциального противника, и подлая способность нахально прорастать заново, тут же бросаясь мстить обидчику, оплетая его в симпатичный кокон.
Так что пришлось прерваться, выработать план действий, потратить кучу времени для препирательства с дриадами, звать Древнейшую, выслушивать сомнительные
С первым желание проблем не возникло — окунувшись в источник позади домика, тёмные эльфы значительно посветлели (по крайней мере, цветом кожи), и ощутили долгожданный прилив сил и энергии. А поскольку благодарные дриады купались рядышком, не упуская возможности потёреть спинку своим помощникам, некоторые великие воины решительно отложили ужин ради прекрасных глаз девушек.
Только Кристарн стойко игнорировал игривые улыбки Клеены, хотя возвращаться в дом, почему-то, совершенно не хотелось. Отплыв подальше от шаловливых ручек дриад, он прислонился к облюбованным ещё утром камням, и устало прикрыл глаза, впитывая целительную силу волшебного источника. Клеена тут же оказалась рядышком и потёрлась щекой о его плечо.
— Мне не нравится твоё настроение, Крис, — серьёзно сказала дриада, таинственно сверкая огромными глазищами.
— Оттого, что я дважды отказался от твоих заманчивых предложений? — Крис нехотя приоткрыл один глаз. — Не обижайся, пожалуйста, тут дело не в тебе.
— Да поняла я уже, в ком тут дело. Видела утром. Даже завидно стало. Немножечко. На меня ты так никогда не смотрел…
— Кли, прошу тебя, прекрати! — Кристарн застонал и снова закрыл глаза, — Почему в последнее время все кому не лень копаются в моей личной жизни, чего-то там анализируют и выдают мне раскладку, как и с кем нужно жить дальше? Не надо. Сам разберусь, хорошо?
Дриада рассмеялась, тряхнув влажной красно-зелёно-золотистой гривой волос, и мягко провела ладошкой по щеке тёмного.
— Как хочешь, дорогой. Моё предложение остаётся в силе. Завтра праздник, так что выспись хорошенько. Ведь я могу и воспользоваться своим правом на Короткую Ночь…
Кристарн вздохнул и нехотя выбрел из тёплой воды. Как ни странно, ни Аталь, ни Витаррэля в доме не оказалось. Полюбовавшись без особого энтузиазма на кулинарные шедевры растительной кухни дриад, тёмный усмехнулся, припомнив, как в свои прошлые визиты тщательно прятал привезённое копченое мясо от вездесущей Клеены.
Воспоминание развеселило дроу и весьма кстати напомнило, что в походных сумках полно невегетарианской пищи, надежно защищенной заклинанием от порчи и любопытных носов. Крис поспешил в свою комнату с надеждой, наконец-то, нормально поесть и завалиться спать до самого утра.
Настойчиво жужжащую мысль отправиться на поиски Аталь (только удостовериться, что она не успела влипнуть в какие-нибудь неприятности или объявить внеочередной рейд по чьему-нибудь спасению!), Кристарн решительно пресёк в самом корне.
Когда весёлые творцы прекрасного вернулись домой, было уже далеко за полночь. Эльберия, никогда не видевшая ранее возможностей магии иллюзий, была в полном восторге и в буквальном смысле не отлипала от Аталь. Витарр, объявив, что ещё немного, и он начнёт ревновать, соблазнил дриаду совместным купанием. Целительница, оставшись изучать содержимое тарелок, подогрела давно остывший чай, и вдохнула сладкий аромат летних ягод.
«Кофе бы сейчас…» — печально констатировала шизофрения.
«Почему тебе всегда хочется того, чего нет?» — мысленно показала ей язык Аталь, начиная принимать как должное своё внезапное умопомрачение. А что, человеческая психика — уязвима и хрупка, а тут столько всего и сразу! Светлые эльфы, тёмные эльфы, дриады, невиданные болотные чудо-юды… может и в ней поселилось какое-то маленькое, не очень дружелюбное, немного озабоченное, но пока неизвестное науке существо.
«Ага, размечталась! Я — это ты. И это твои подсознательные чувства и желания, забитые в самый далёкий уголок души дурацкими представлениями в стиле: „как всё устроить так, чтобы никто не обиделся“. Считай, что нам надоело там сидеть, и пока мы не почувствуем себя счастливыми — не заткнусь, и не надейся. Хватит думать о других, будем думать о себе! Пошли мириться с тёмным, а то фиг уснёшь, я себя знаю!».
Аталь глотком допила чай, раздражённо стукнув кружкой, и нерешительно остановилась у комнаты Кристарна. Поколебавшись, быстро набросала речь на два возможных варианта по ситуации за дверями. Виновато-оправдательную, если он один, и гордо-равнодушную, если кроме тёмного там ещё и какая дриада заваляется. Не реагируя на вздохи внутреннего голоса по поводу своей убогой фантазии, постучала и, не дождавшись ответа, осторожно приоткрыла дверь. Кристарн был один.
«Ура! Я же тебе говорила!»
И спал.
«Увы. Надо было стратегический план на бумаге изложить — он бы как раз выспаться успел. Отступаем — придем завтра с белым флагом».
Но тут соблазнительно разметавшийся на постели дроу, что-то неразборчиво проговорил. Девушка придержала дверь и с любопытством прислушалась. Тёмный резко повернулся на спину, судорожно скомкал одеяло и так мучительно простонал, словно у него заболели все зубы одновременно.
Аталь отлепилась от двери и осторожно подошла к кровати — профессиональный интерес без особых усилий победил в размышлениях о том, стоит ли морально неуравновешенной особе находиться в непосредственной близости от объекта её интереса. Протянув ладонь, она медленно, стараясь не прикоснуться к спящему, провела вдоль его тела. Наскоро просмотрев результат, с облегчением вздохнула. С ним всё в порядке, видимо, просто очередной кошмар.
«А спала б рядом — и тебе бы снился!» — ехидно прокомментировал голос
«Нашла чем соблазнить!» — фыркнула Аталь и решительно потрясла дроу за плечо. Точнее, собиралась потрясти, потому что первое же прикосновение было перехвачено горячей ладонью так, что любое движение превращало крепкое пожатие в болевой захват. Кристарн уставился на девушку страшными, пустыми глазами, пытаясь отделить кошмарный сон от настырной яви. Аталь немного струхнула, поспешив, на всякий случай, произнести: