Лети, ведьма, лети! [тетралогия]
Шрифт:
Юля прицелилась и швырнула в Данилу собственной модельной босоножкой. Данила ловко уклонился, и босоножка угодила на ветку черноплодной рябины. Дело происходило в городском саду, черноплодной рябины было здесь сущее изобилие, но ни Данилу, ни тем более Юлю это обстоятельство не радовало. Более того, юная ведьма находилась в том градусе праведной ярости, когда сметание городов и целых цивилизаций с лица земли является безобидным развлечением.
– Юленька, – ласково проговорил Данила. – Успокоилась
Но юная ведьма раскочегарилась не на шутку:
– Уничтожу! Я им кто – девочка-первоклассница?! Как они смеют со мной так разговаривать?! Лицемерные святоши!!!
Алые рожки на голове юной красавицы горели семафорным огнем. Юля сняла вторую босоножку и снова запустила ее по адресу Данилы. Промазала, огляделась в поисках предметов, подходящих для кидания, ничего не нашла и запыхтела от злости, как перегревшийся чайник.
Данила, по ходу дела укрывавшийся в рябиннике, подобрал босоножки, но возвращать хозяйке поостерегся, ожидая возобновления метательных рефлексов. Закусил рябиной (она была зрелая и сочная) и принялся успокаивать подругу:
– Юля, угомонись. Что такого страшного произошло?
– Госпожа Ведьм отказалась выдать мне Сидора Акашкина!
– Да на что тебе сдался этот несчастный журналист?!
– Он мой заклятый враг! Я должна его убить! Ведь это из-за него у меня все лицо в шрамах!
– Акашкин ни при чем, ты же знаешь, – сказал Данила, жуя терпкие ягоды. – В него вселилось нечто враждебное, и именно это нечто… Между прочим, я думаю, что и в тебя сейчас нечто вселилось. Раньше ты никогда бы не позволила себе кидаться босоножками! И вообще весь твой вид…
– А что мой вид? – подбоченилась Юля.
– Жуткий. Эти рога на голове… Купальник и колготки в сеточку. Ты выглядишь как вокалистка группы, исполняющей старый готический рок!
– А тебе не нравится старый готический рок?
– Мне не нравятся рога на голове! Сними!
– Не сниму! Вообще наколдую так, чтобы приросли!
– Дуреха. Что с тобой творится? – Данила вышел из кустов, подошел вплотную к Юле, уронил босоножки и положил ей руки на плечи, пристально заглянул в глаза.
Юля вызывающе сверкнула очами:
– Я тебе не хомячок, Крысолов, чтобы проводить на мне свои эксперименты!
– Да никаких экспериментов я не провожу, опомнись, что за чепуху ты несешь… Я просто хочу понять, что с тобой случилось. Почему ты стала такой…
– Какой?
– Мм… Бешеной и неуправляемой.
– Ах вот как, да? – Юля вспылила было, но вдруг плечи ее поникли и она заплакала. – Данилка, я сама не понимаю, что со мной происходит!
– Расскажи.
– Я… я будто изнутри вся выгорела, понимаешь? И вместо выгоревшей у меня теперь другая душа и другое сердце. Они шепчут мне: «Будь первой,
Она прижалась к груди юноши и зашлась в плаче.
– Юля, ты успокойся, мы найдем способ бороться с этим. Ты снова станешь прежней… Что?!
Юля не плакала, она хохотала взахлеб. Отняв лицо от груди Данилы, она смеялась, и змеиный зеленый свет горел в ее глазах.
– Дурак ты, Данила! – резко сказала девушка, отстраняясь. – Все, что я тебе говорила…
– Ложь?
– Нет, правда! Только она мне нравится! Мне нравится быть такой – безумной и злой. И пугать всех вас! Ведь вы боитесь, не так ли? Боитесь, не натворю ли я в Щедром чего-нибудь такого… А я вот возьму и натворю! Так что этот город долго еще будет меня помнить! И Акашкина я убью собственными руками – запросто!
Данила оттолкнул Юлю:
– Опомнись, что ты говоришь!
– А, такая я тебе не нравлюсь? – с кривой усмешкой Юля подобрала босоножки и нацепила их на ноги. – А зря… Ты мог бы многое узнать вместе со мной… Запретную страсть, удовольствия плоти, такие, какие и не снились всяким там праведникам. Если б ты знал, как мне хочется быть развратной, мальчик мой!
– Прекрати!
– Прекращаю, прекращаю. – Юля поправила спавшую с плеча бретельку купальника. – С таким праведником, как ты, у меня ничего не выйдет. Придется поискать себе приятеля в другом месте.
– Юля!
– Не кричи, Крысолов, – насмешливо сказала Юля. – Я уже ухожу. Я буду гулять по городу и искать единомышленников. И еще. Я буду карать тех, кто задумает мне помешать. Я сильная ведьма, Данила, и не советую тебе испытывать мою силу.
– Не пугай.
– Я и не пугаю. Я делаю прогноз: скоро в этом городе все будет по-другому. Так, как мне захочется.
Юля отломила от ближайшего куста пышную ветку, оседлала ее и улетела, на прощанье оделив Данилу легким подзатыльником.
Данила несколько секунд смотрел вслед столь разительно изменившейся возлюбленной, а потом достал мобильный телефон:
– Анна Николаевна, это Данила. Юли со мной нет, она улетела. Как же, была. Обещала всем нам страшные кары. Куда улетела? Нет, она не сообщила мне точного маршрута. Похоже, она собирается объявить войну всему городу, потому что ей не выдали Акашкина. Знаете, Анна Николаевна, по-моему, теперь Юля меня терпеть не может. Я совершенно не имею на нее влияния. Да и магия у нее сильнее моей. Она просто искрится этой магией, даже страшно. Могу ли я определить источник магии? Нет, на это я не способен. К тому же… Боюсь, что скоро Юле совсем наскучит мое общество…