Летим в Лас-Вегас!
Шрифт:
Шери раздает нам плейеры с информацией о зверинце (наговоренной самими Зигфридом и Роем) и отпускает на волю. Дальше можем гулять сами.
Экзотические хищники в зеленых вольерах наслаждаются фиестой. Они зевают, облизывая клыки ярко-розовыми языками, и гладкие шкуры их блестят в электрическом свете.
Мы знакомимся со слонихой Джильдой, для которой в вольере выстроены развалины индийского храма. Джильда – дама миниатюрная (всего три тонны) и для своих пятидесяти с хвостиком выглядит очень недурно, хотя
Идем к следующему вольеру, где нежатся под искусственным солнышком белые львы, и поражаемся, как этим красавцам удается сочетать беспечную лень с царственным величием. И вдруг ноздри мои раздуваются, уловив знакомый запах. Запах добычи. Я оглядываюсь кругом. Зейна не видно – откуда же аромат? Сейчас я – львица, он – газель.
Пожилой турист, стоящий рядом, чуть отступает в сторону – и я вижу Зейна. Шесть футов великолепного мужского тела, волосы черные и блестящие (хотя уже высохли). Я облизываю пересохшие губы.
Он поднимает глаза. Я поспешно отвожу взгляд и начинаю накручивать на пальцы прядь волос, заслоняя глаза рукой, чтобы он не прочел моих мыслей.
– А я – тоже наполовину конь! – говорит он.
Что?.. Та-а-ак! Сейчас выяснится, что мой красавчик сбежал из ближайшей психушки. Чего и следовало ожидать.
Он протягивает руку и касается символа Стрельца одного из амулетиков, что, позвякивая, болтаются на моем серебряном браслете.
– Кентавр – получеловек-полуконь – шепчу я.
– А-а-а! Значит, мы оба Стрельцы!
Я поворачиваюсь, чтобы включить в разговор Иззи, но она уже упархивает прочь, помахав мне рукой и бросив:
– Увидимся в магазине сувениров!
– Я тоже ношу символ своего знака. Сам сделал, – говорит он, наклонившись, чтобы я могла разглядеть у него на шее медальон на цепочке – лук и стрелу.
Рубашка на груди распахивается: восхищаясь мастерством Зейна в ручных ремеслах, я не упускаю случая бросить беглый взгляд вниз, на его рифленый живот. От этого зрелища пересыхает во рту и загораются уши.
– Так вы… э-э… ювелир? – интересуюсь я, краснея.
– Нет, – улыбается он. – Это просто хобби. Мастерю такие поделки и дарю друзьям. А работаю я в «Стардасте».
– О, в «Стардасте» мы еще не были. Мы первый день в Вегасе. Ну и как там? – Я болтаю без передышки, моля бога, чтобы он не спросил, где мы остановились.
– Неплохо. Правда, из братьев меньших одни попугаи, да и те нарисованы на обоях. Чтобы полюбоваться на зверей, я хожу сюда. Хорошая у них жизнь – ни горя, ни забот… – И он потирает висок.
– Неприятно вас разочаровывать, но я только что видела, как двое снежных барсов поцапались из-за куска говядины…
– Всюду страсти роковые! – смеется он.
Тут в нашу милую
– Ух ты, Гэри, глянь, какую кучу наложил вон тот котяра!
– Ваши соотечественники? – интересуется Зейн. Он легко уловил английский акцент.
– К сожалению, да. Стоит ли удивляться, что я предпочитаю общество животных?
– Я тоже. – Он широко улыбается. – Лучшие мои друзья – пантеры.
Только успеваю подумать, что и сам он похож на пантеру – такой же гибкий и сексуальный, – как из-за угла на нас торпедами выскакивают двое мальчишек Зейн грациозно уступает им дорогу. Меня природа грациозностью обделила, я отшатываюсь, спотыкаюсь, задеваю ногой за скамью и падаю на сиденье.
– Отличная мысль! – улыбается он. – Давно пора присесть.
Морщась от боли, я незаметно потираю голень, на которой через несколько минут наверняка появятся первые признаки синяка.
– Что у вас там еще? – спрашивает он, снова прикасаясь к моему увешанному амулетами браслету.
На этот раз пальцы его касаются моего запястья. Я поднимаю взгляд – роковая ошибка. Глаза у Зейна темно-темно-карие, почти черные, с золотыми проблесками.
– Можно посмотреть? – негромко говорит он.
Я поднимаю руку и опираюсь локтем о спинку скамьи, чтобы рука не дрожала.
– По большей части подарки Иззи, моей подруги…
– Той, что ждет вас в магазине сувениров?
– Ну да. Нашими знаками – она тоже Стрелец – мы с ней обменялись на прошлый день рождения. У нее – семнадцатого декабря, у меня – двадцатого.
– Не может быть! У меня тоже двадцатого!
– Шутите?
– Нет, правда! Вот здорово! – восклицает он. Кажется, он и вправду обрадован.
В душе у меня гремит салют и взрываются фейерверки, но снаружи я – воплощенное спокойствие.
– А ты – типичный Стрелец? – спрашиваю я и немедленно пугаюсь: не слишком ли личный вопрос? Не рано ли я перешла на «ты»?
– Если скажешь, на кого похож типичный Стрелец, я отвечу! – отвечает он с улыбкой.
– Ну, если верить тетушке Иззи – а она в этом разбирается – Стрелец выбирает профессию, требующую напряжения всех сил, физических или интеллектуальных. Ты интеллектуал или спортсмен?
– Хм… ближе к спортсмену. – Он почему-то смеется. – Экстремальный вид спорта, скажем так. А ты?
– Ты уже в курсе, что я из Англии. А англичане – нация домоседов и скромников. Так что я – книжный червь, хотя интеллектуалкой себя назвать не решусь. Пошли дальше. Можно ли сказать, что ты гордый?
– Вряд ли, хотя мне есть чем гордиться! – Он корчит надменную физиономию и тут же расплывается в улыбке.
– Любишь приключения? – задаю я следующий вопрос.
– Обожаю путешествовать. Веришь или нет, но во мне течет кровь аргентинцев и апачей!