Летнее безумие
Шрифт:
— Он ничего не знает. Луиза ему не сказала. Как раз в тот вечер он ушел к другой.
— О Боже, — пробормотала Ивон. — А как же Луиза? Что будет с ребенком? Она же должна сообщить об этом Саймону…
Сара покачала головой.
— Ребенка больше нет.
— Да как же она решилась на это? Я думала, она хочет ребенка.
Сара пожала плечами.
— Она и хотела, пока Саймон не ушел, а потом, по ее словам, подумала и поняла, что в общем-то и не любила Саймона. Просто хотела убедиться, что способна иметь дело с мужчиной, поэтому и продолжала
— О Боже! Как все запутанно, — вздохнула Ивон. — Так долго полагаться на него и вот прийти к такому концу. Как она? Когда ты с ней виделась?
Сара поморщилась.
— Замкнулась, — сказала она. — Ушла в себя и от всех отгородилась.
— Это из-за чувства вины, — решительно заявила Ивон. — Она не может признаться в этом даже себе.
— Может, ты и права, но вообще-то Луиза всегда замыкается, когда что-то сочиняет. Она с головой ушла в какой-то новый замысел. Саймон и ребенок уже в прошлом, как она утверждает.
— А что говорит Дэнни?
— Ничего. Вчера вечером я позвонила ей и мне показалось, что некстати, но думаю, она сама объявится. Я потом снова обсудила все это с Луизой: скорее всего она скрывает свои чувства, а может, и впрямь считает, что поступила правильно.
— Просто удивительно, что она не посоветовалась ни с одной из вас, прежде чем решиться на это, — заметила Ивон.
— Она говорит, ей было ясно, что мы начнем ее отговаривать, а она уже все решила и не хотела толочь воду в ступе.
— А ты попыталась бы отговорить ее?
Сара задумалась.
— Возможно, — кивнула она, — по крайней мере попросила бы подождать, собраться с силами и рассказать Саймону.
— Как отец он имеет право знать об этом.
— Конечно. Но Луиза боялась, что тогда он бросит ту женщину и вернется к ней из-за ребенка. Она же уверяет, что совершенно не хочет этого. Вообще-то я понимаю ее: удерживать мужчину таким способом просто глупо. Разумеется, Саймон как человек чести дал бы отбой секретарше и вернулся бы к Луизе. Ну и что? Все стали бы несчастны.
— Бедная Луиза. — Ивон покачала головой. — Надо же, сколько всего сразу на нее свалилось — смерть бабушки, завершение программы, ребенок. Кстати, мне никогда не казалось, что она зациклена только на себе.
— А она и не зациклена, — рассмеялась Сара, — совсем наоборот.
— Правда? Ну как же трудно раскусить человека! Но ведь профессия писателя требует уединения, а Луиза, похоже, всегда готова быть в центре внимания. Знаешь, по-моему, ты должна уговорить ее позировать тебе, а не меня. И пусть она терпит от тебя грубости. А Дэнни — разве она не прекрасная фотомодель? Едва ли она станет сомневаться, если ты попросишь ее раздеться.
— А вот ты и снова ошибаешься, — засмеялась Сара. — Дэнни, может, и эксгибиционистка, она и впрямь способна на многое, но только в узком кругу. А заставить ее раздеться перед камерой — нет, эту грань
— Скажи, а у нее хоть раз был нормальный роман? — поинтересовалась Ивон. — Я ни с кем не видела ее дважды.
— Да, Дэнни такая. — Сара улыбнулась и взяла яблоко.
Заметив улыбку Сары, Ивон как всегда догадалась, что у сестры на уме, а потому ни о чем ее не спросила, терпеливо ожидая, когда та заговорит.
— Ну, мое время еще придет, — сказала Сара, откусив кусок яблока.
— Уверена, что придет, — радостно подтвердила Ивон, — даже не сомневаюсь, но, по-моему, ты не бываешь там, где стоит бывать?
— А у тебя есть что-то на примете?
— Да откуда мне знать, я так давно замужем и нигде не появляюсь. А где Дэнни находит своих мужчин?
— Да у Дэнни все просто — только подумает о ком-то, и он тут как тут, — засмеялась Сара.
Даниэль Спенсер приковала к себе всеобщее внимание. «Куаглино» в Сент-Джеймс было тем самым местом, где можно блеснуть, как в Голливуде, и, спустившись по пологой широкой лестнице с медными перилами, оказаться в гуще блестящей толпы богачей, ступить на сияющий мраморный пол и увидеть свое отражение в бесчисленных зеркалах.
Спускаясь по лестнице, Дэнни кошачьим ленивым взглядом окинула столики. Черное кружевное платье плотно прилегало к ее груди, не обнаженной, но дразняще-соблазнительной. Ее полные чувственные губы изогнулись в самодовольной улыбке, черные как смоль волосы обрамляли прекрасное лицо и каскадом падали на спину. Увидев Сару и Луизу, Дэнни махнула им рукой, тряхнула локонами и направилась к ним в сопровождении официанта, раскланиваясь по пути.
— Ты потрясающе выглядишь, — сказала Луиза, когда Дэнни села, положила на стол сумочку и украдкой взглянула на свое отражение в зеркале за спиной Сары.
— Правда? — улыбнулась Дэнни. — Спасибо. Кстати, и ты тоже. Аборт пошел тебе на пользу.
Сара поперхнулась вином, с лица Луизы сползла улыбка.
— Пожалуй, мне стоит это учесть и делать аборты почаще, — съязвила Луиза.
Дэнни посмотрела на нее долгим пристальным взглядом. В темных глазах Луизы появился вызов. Она ждала, что Дэнни брякнет что-то еще.
— Зачем ты это сделала? — строго спросила Дэнни. — Почему не посоветовалась с нами? И какого черта ничего не сказала Саймону?
— На эти вопросы я уже ответила Саре. Не сомневаюсь, что она тебе все рассказала. Не собираюсь оправдываться перед тобой, — разозлилась Луиза. Ее глаза сверкали от возмущения, но Сара и Дэнни понимали, что она глубоко обижена.
Дэнни смягчилась.
— Извини, — сказала она. — Я не хотела мучить тебя расспросами, но мне нужно убедиться, что ты пошла на это сознательно.
— Ясно, — отрезала Луиза, — ты что, считаешь меня идиоткой?
— Отнюдь нет, — уже ласково проговорила Дэнни, — но, признаюсь, меня удивило твое стоическое спокойствие. Сара мне рассказала. Меня от такого разнесло бы на куски.