Летний лагерь свингеров

Сципио Ник

***

Скотт и Брюс сидели на скамейках рядом с ковриком, и я увидел, что Шеннон и Эми на трибунах наблюдают за мной. И мама, и папа пришли в школьный спортзал посмотреть, как я борюсь, и Эрин тоже была там. Несмотря на то, что она устроила большое шоу, не желая приходить, я думаю, она была почти так же взволнована, как и я.

Я боролся с младшим из нашей соперничающей средней школы. Его звали Эммет Карстерс, и я никогда его не забуду. Когда судья подал свисток, чтобы мы начали, я не знал, что меня ударило. Казалось, что я провел весь раунд, глядя на огни на потолке спортзала, напрягаясь и хрюкая, пытаясь убежать от восьмирукого монстра,

который, казалось, был везде одновременно.

В середине второго раунда Эммету надоело играть со мной. Он завел меня в угол, ударил коленом по лбу, и перекинул через спину. Через три счета судья хлопнул по ковру и свистнул в свисток.

Глава 141

Оглядываясь назад, я на самом деле был глубоко счастлив, что Эммет наконец-то прижал меня. Они не записывают очки, если матч решается булавкой (Пр.Пер Я незнаю на что это заменить, извините), и я не особенно хотел, чтобы мой первый официальный матч был записан как проигрыш 13/0. За исключением первоначальных точек захвата, Эмметт получил все остальные. Проиграв 13 очков, я бы действительно проиграл матч.

Остаток двухдневного турнира прошел для меня нормально. Я пошел 2/1 после того первого матча с Эмметом Карстерсом. Я выиграл один матч с Пен, по очкам (7/2), и проиграл по очкам (5/6). Я обнаружил две очень важные вещи во время нашей первой встречи. Во-первых, мне нужно было поработать над силовой подготовкой. И Эммет, и другой парень, которого я победил, заставили меня бегать по ковру. Во-вторых, я понял, что ненавижу проигрывать.

Я всегда был довольно конкурентоспособным, но я не понимал, насколько конкурентная полоса у меня действительно была. Я играл в волейбол в лагере и был в проигравшей команде. Но это был проигрыш всей команды. Я играл в карты, или в Монополию, или в другие игры, где я проигрывал, но большинство из этих игр включали в себя какой-то элемент удачи. Мне не всегда везло, поэтому я мирился с поражением.

Борьба была другой. На борцовском ковре очень мало удачи. И нет команды, чтобы разделить вину, если ты проиграешь свой матч. Проигрыш в схватке означал только одно: я был недостаточно хорош. Я мог смириться с тем, что были борцы лучше меня, и их было много. Но я не мог терпеть поражения из-за чего-то, что я мог исправить, например, быть достаточно сильным, достаточно опытным или хорошо подготовленным.

Когда практика возобновилась в следующий понедельник, я взялся за дело с яростной решимостью. Я задержался допоздна и работал в тренажерном зале, и я даже начал бегать лишний круг или два вокруг спортзала. На субботних тренировках я почти всегда уходил одним из последних, что означало, что Скотта я тоже задерживал, так как ехала с ним. Он начал немного раздражаться и даже пытался поговорить со мной об этом несколько раз. Когда я отказал ему, в итоге я заставила маму отвезти меня на субботнюю тренировку и обратно.

Я думал, что у меня все хорошо. Я выиграл свои первые два матча после встречи на турнире. Один был на булавке, а другой был тяжелый матч, где я в конечном итоге выиграл по очкам. Я мог сказать, что я становлюсь сильнее, так как Брюс продолжал добавлять немного веса с каждой тренировкой силы. Я ужасно уставал, когда возвращался домой почти каждую ночь. После ужина я делаю уроки, а потом сон. Я писал Джине меньше, но она, казалось, понимала, что борьба важна для меня.

Я продолжал тренироваться и практиковаться,

и в конце концов, все начало разваливаться. В то время я думал, что все в порядке, что у меня все хорошо. Когда я получил свой семестровый табель, после рождественских каникул, мои родители были недовольны. Я так много тренировался, что забыл про учебу. Я звонил Джине пару раз, но у меня было время писать ей только раз в неделю. Я мог сказать, что она немного расстроена (хорошо, может быть, очень расстроена), но если я хотел быть хорошим борцом, я должен был серьезно относиться к этому. Но именно мои оценки совпали с пороховой бочкой, в которую я превратил свою жизнь.

Тренер Симмонс вызвал меня к себе в кабинет на следующий день после тренировки. Я выигрывал большинство матчей, и мне даже пришлось начать следить за своей диетой, чтобы оставаться ниже предела в 2 фунта для моей 167-ми фунтовой весовой категории, поэтому я знал, что я обрастаю мышцами. Я не мог представить, что он собирается мне сказать, но я никогда не думала, что это будет так плохо.

—Садись, сынок, — сказал он, как только я закрыл дверь. Когда я это сделал, он серьезно посмотрел на меня. — Что, черт возьми, ты думаешь, ты делаешь?!—

Рту пересохло, и я вдруг потерял дар речи.

—Сынок, я только что посмотрел на твои оценки за последние шесть недель, и это самые печальные вещи, которые я видел за долгое время. —Он взял копию моих оценок и помахал ими перед моим лицом. —Один B-, два C-, один S- и два D. Какого черта здесь происходит?—

—Эм... сэр?—

— Не надо, сэркать, Хьюз! За шесть недель до этого у тебя было, — он посмотрел на мои оценки, — пятерка, три четверки, четверка с минусом и Тройка с плюсом! Сынок, ты не годишься, если не соответствуешь своим академическим требованиям. У тебя есть объяснение этому? И снова он начал размахивать оценками, как оружием.

—Тренер... Я много практиковался и тренировался. И я выигрывал свои матчи...—Это было слабо, но это было лучшее, что у меня было. Я думал, этого будет достаточно.

— Ты выигрывал матчи?!— Он почти идеально подражал мне. —Сынок, не пойми меня неправильно, мне нравится, что ты выигрываешь, но мне плевать на твой рекорд, если ты завалишь всю команду.—

—Сэр?—

— Хьюз, я когда-нибудь говорил тебе больше практиковаться и не обращать внимания на школу?—

— Нет, сэр.—

— Разве я не говорил тебе, что школа важнее борьбы?—

—Да, сэр.—

— Ты слушал, когда я тебе это сказал?!—

—Э-э-э... Да, сэр?—

— Ну, это не похоже на правду! — Он наклонился над столом и чуть не ударил меня по лицу моими оценками. Большая вена на его лбу, казалось, лопнет в любую минуту. При моем испуганном взгляде он немного успокоился. — Господи Иисусе, сынок. У тебя должен быть баланс.—

— Равновесие, сэр?—

—Равновесие, сынок. Как бросок через бедро.—

Он посмотрел на меня, но я только тупо, и совершенно растерянно уставился на него.

—Идеальный баланс, сынок.—

Наконец-то, я понял, вроде как. Я сглотнула и кивнула, не доверяя себе.

— Такова жизнь, сынок. У тебя должен быть баланс, иначе ты никогда не кинешь соперника на ковер. Ты понимаешь меня?—

— Думаю, Да, тренер, — сказал я, тяжело глотая и желая, чтобы у меня во рту была влага.

— Ты так думаешь?! Слушай сюда. Чем занимается твой отец?—

— Он пилот авиакомпании.—

— И твой друг Скотт Андерсон, если он все еще твой друг. Чем занимается его отец?—