Летний лагерь свингеров

Сципио Ник

Дорога домой была долгой, и у меня было много времени подумать. Я с нетерпением ждал писем от Джины, и надеялся, что в доме нашего соседа меня будет ждать куча писем. Я скучал по Джине, но чувство ее отсутствия исчезло через несколько недель после ее ухода. И пройдет еще почти девять месяцев, прежде чем я смогу снова ее увидеть. Она постоянно была в моих мыслях.

Я тоже думал о Стейси, и о нашем последнем дне вместе. Я горячо надеялся, что она не расстроится из-за того, что я сказал или сделал. Мне нравилось проводить с ней время, но я беспокоился за нее. Я надеялся, что она будет поддерживать связь со

Сьюзан, и, возможно, посещать лагерь время от времени. Я с нетерпением ждал встречи с ней в следующем году, но я задавался вопросом, что я буду делать с ней и Джиной.

Я решил, что секс со Сьюзан и Стейси не был изменой Джине, но мои мысли включали огромный вопросительный знак о том, как Джина это воспримет. Сьюзан и мама заверили меня, что Джина, вероятно, немного более открыта, чем я думал, но откуда у них такая уверенность, они мне не сказали. Я боялся причинить боль Джине, или Стейси, или им обоим. Я боялся потерять их.

Я так-же думал о Кендалл. Она была красивой, умной, и невероятно сексуальной, и наш последний полный день вместе будет развращать мои фантазии в течение длительного времени. Интересно, как у нас с ней все сложится. Я не хотел думать о ней как об альтернативе Джине, это было нечестно по отношению к ним, но я не мог не задаться вопросом «что если». —

Но в основном, по дороге домой, я думал о Сьюзан. Я чувствовал себя немного виноватым, что буду скучать по ней больше, чем по Джине, но это была правда. Хотя я определенно похвалил бы обычный секс, я также был восхищен ее проницательностью, ее остроумию, ее состраданию, любви и целму ряду других вещей. Я собирался восхвалить Сьюзан, и всю ее жизнь.

Я был мрачен и истощен, когда мы, наконец, прибыли домой. Джина, Кендалл, Стейси и Сьюзан закружились в моей голове, и мысли о предстоящем учебном году были полностью изгнаны. Как все сложится со всеми нами? У меня было девять долгих месяцев, чтобы узнать это.

Глава 139

——******——

— Она была еще так молода, — сказала моя жена, когда я ей все рассказал. Она была так же ошеломлена, как и я.

Я кивнул.

—Как это случилось?— спросила она.

—Автомобильная авария. Просто какая-то случайность.—

Она бросилась в мои объятия, глаза затуманились, и крепко обняла меня, когда я держал ее.

— Мне очень жаль, Пол, — прошептала она, голос ее был переполнен эмоциями. — Я знаю, как много она для тебя значила.—

Я кивнул, мои глаза защипало, и я моргнул, сдерживая слезы. Я покачал головой, как будто это могло отвести слезы, которые текли. Я был взрослым человеком, и я не плакал много лет. Много лет.

—Когда похороны?— спросила она.

Я тяжело сглотнул. — Послезавтра.—

—Ты поедешь на них?—

Я кивнул головой. — Думаю, да. Я так думаю ... это важно.—

Она кивнула и снова положила голову мне на грудь, ища утешения в уверенности моего тела. —Я буду скучать по ней.—

— Я тоже—сказал я, а мой голос был хриплым от сдерживаемых эмоций.

Моя грудь была напряжена, и я почувствовал растущий узел в животе. Я не хотел в это верить. Автомобильная авария. Просто какая-то случайность.

Случайные раны.

Через некоторое время, не знаю, как долго, зазвонил телефон. Моя жена

отступила назад и вытерла глаза, мрачно улыбаясь мне.

Я прочистил горло и взял трубку.

—Алло.—

— Могу я поговорить с Полом Хьюзом?—

— Это он.—

— Мистер Хьюз, меня зовут Натан Вэй. Я адвокат и душеприказчик по наследству...—

Я слушал его только наполовину. Он выразил мне свои глубочайшие соболезнования в связи с моей, нашей, потерей. Это звучало строго формально, но я все равно оценил это. Я улыбнулся жене и тяжело опустился в кресло. Я взял ручку, перевернул страницу в блокноте и начал писать, пока он говорил.

Это будет долгая пара дней, и я не представляю, что мы расскажем девочкам. С неслышным вздохом я сосредоточился на адвокате и послал жене воздушный поцелуй. Она грустно улыбнулась и закрыла дверь в мой кабинет. Немного погодя, повесив трубку, я откинулся на спинку стула и задумчиво уставился в потолок.

——******——

Когда я учился в школе, а потом в колледже, большая часть моей жизни состояла из рутины. Полагаю, это было одинаково для всех. Даже сегодня большая часть моей жизни — рутина. Мирская. Но бывают моменты, когда рутина нарушается, и это те времена, по которым мы измеряем нашу жизнь: первый поцелуй, любовь, выпускной, рождение ребенка.

Снова, сидя за столом в тихие послеобеденные часы, я вспомнил свое прошлое, один из тех моментов, когда рутина моей жизни была нарушена, и мир, казалось, изменился. Как вы могли догадаться, это было летом 1979 года. Но будет много объяснений, прежде чем я доберусь туда. Во многих отношениях моя жизнь изменилась больше на втором курсе средней школы, но все изменения были постепенными. Теперь они очевидны для меня, но в то время я их почти не замечал.

Когда мы вернулись из дома тети Сьюзен в конце августа 1978 года, мы оказались в доме, в котором не жили почти три месяца. Наши соседи проверили все для нас, и поливали мамины растения, и у нас была услуга покосить газон. Так что мы с Эрин, мама и папа, провели несколько бурных дней, убираясь, делая покупки и занимаясь обычными вещами.

Наверное, мне нужна была рутина, но это было не то, чего я хотел. Я скучал по Сьюзан больше, чем думал, что могу скучать по кому-либо. У меня было некоторое время и некоторая разлука с Джиной, Кендаллом и Стейси, которая притупила часть моего чувства потери. Но Сьюзан была еще свежа в моей памяти. Хотя я не совсем хандрил по дому, у меня, конечно, не было большого энтузиазма к тому, что я делал.

Стопка писем от Джины была единственным светлым пятном в нашем возвращении домой. Она писала. Много. Первые несколько дней после возвращения ее семьи из лагеря она писала мне два, а иногда и три письма в день. Я начал сортировать письма по почтовым штемпелям, но после первых нескольких дней она начала последовательно нумеровать конверты, что значительно облегчило задачу.

Сначала она говорила в основном о том, как сильно скучает по мне и как сильно любит меня. Читая их, я думал о том, как сильно скучаю по ней и как сильно люблю ее. У нее также было около миллиона вопросов: обо мне, о том, что мы делали после того, как ее семья покинула лагерь, о школе, о нашем доме, обо всем на свете. Наверное, ей было тяжело писать все эти письма, не надеясь на мой ответ, по крайней мере, месяц.