Летний лагерь свингеров

Сципио Ник

— Он тоже пилот, сэр.—

—А твоя подружка, чем занимается ее отец?—

— Он телевизионный продюсер, — автоматически ответил я, думая о Джине. А потом я поняла, что тренер говорил не о Джине. — О, ты имеешь в виду Эми?—

—Да, милая маленькая блондинка. Как ее отец?— спросил он хрипло.

—Он владеет собственной строительной компанией.—

— Кто-нибудь из них профессиональный борец?—

— Тренер?— Я был немного смущен, если не сказать больше.

—Есть ли среди отцов твоих друзей профессиональные борцы?—

—Нет, сэр.—

— Я так не думаю! Черт, сынок, даже я не профессиональный борец. Я преподаватель истории. Единственная

причина, по которой я ваш тренер, это то, что я поехал в Небраску на стипендию по борьбе. Но я получил степень по истории. —Он начал расхаживать за столом, а потом пристально посмотрел на меня. — Вот моя точка зрения, Мистер Хьюз, на случай, если ты все прошлушал...—

Так и есть.

—Я хочу сказать, что борьба — это хороший вид спорта, он научит вас многим вещам, которые вам понадобятся, чтобы быть успешным в жизни, но тебе нужно образование, если ты хочешь когда-нибудь стать кем-то известным. И разве я не всегда давал вам это понять, мальчики? — Он посмотрел на меня так, словно хотел заставить отрицать правду.

Я быстро кивнул.

— Тогда соберись, сынок. Я не буду говорить тебе, как вести свою жизнь, это твое дело. Но я скажу тебе, каких результатов я ожидаю от тебя, если ты хочешь остаться членом этой команды, — прорычал он.

При мысли о том, что выгнали из команды, я почти перестал дышать.

— Я жду, что ты вернешь свои оценки на прежнее место. А если они будут лучше, то вообще чудесно. Я ожидаю, что ты будешь тренироваться так же, как и все остальные в этой команде, ни больше, ни меньше. Я ожидаю, что у тебя будет баланс, сынок. Готовы ли ты оправдать мои ожидания?—

Я сглотнул и уставился на него широко раскрытыми глазами. Наконец, я кивнул.

—Сынок, я горжусь тобой и тем, насколько ты улучшился на ринге. Лучшего борца я и мечтать не мог. Но теперь ты должен заставить меня гордиться тобой как мужчиной. Я знаю, что ты можешь это сделать. А теперь иди в душ.—

Я вышел из кабинета тренера Симмонса потрясенный. Когда я закрыла за собой дверь, я подняла глаза и увидел последнего человека, которого ожидала увидеть. Скотт.

—тебе сделали выговор?— он спросил.

— Откуда ты знаешь?—

— В прошлом году мы с ним говорили про же самое. Ну, я думаю, что это было то же самое. Я не засунул голову так далеко в задницу, как ты, но я был довольно напряжен.—

— Да?—Я не мог представить Скотта напряженным ни в чем. Он был одним из самых спокойных парней, которых я знал.

—Да,— сказал он с уверенностью. — Но то, что тренер вбивает тебе голову, дает еще одно преимущество.—

— Да? Какое? —Я не мог себе представить, что это может быть.

—Да— сказал он, ухмыляясь. — Он вытащил ее из твоей задницы.—

Он смеялся всю дорогу до душа. Я не думаю, что это было особенно смешно, но по крайней мере Скотт заговорил со мной снова. Остальная часть команды уже приняла душ и ушла, поэтому мы со Скоттом в значительной степени имели место для себя, пока мы отдыхали от тяжелой практики. Потом он подвез меня домой. До этого момента я никогда не понимал, каким хорошим другом был Скотт. Я все еще был потрясен разговором с тренером Симмонсом, но, по крайней мере, у меня все еще был Скотт.

Джина — совсем другое дело. Я действительно все испортил с ней. Я не писал ей две недели, и в последний раз, когда она звонила, я отжимался в своей комнате и не разговаривал с ней. Мама знала, что происходит, но, думаю, она решила, что мне придется учиться на собственном горьком опыте. В некотором смысле, я думаю,

что это помогло мне. Если бы она просто сказала мне, что я делаю неправильно, я бы не послушал. То, что Джина разозлилась на меня, и мои оценки резко упали, а потом тренер Симмонс поставил все на место, действительно довело дело до конца.

К сожалению, мои родители все еще были очень расстроены, и хотя я не был действительно наказан, как таковой, я находился под очень пристальным наблюдением. У меня было много вещей, которые я должен изменить в моей жизни, но я действительно понятия не имел, с чего начать. Впервые за много месяцев я скучал по Сьюзан. Казалось, она всегда знала, что делать. На этот раз, однако, мне придется разобраться во всем самостоятельно.

Единственным светлым пятном в моей жизни была Эми. Она была на всех моих борцовских матчах и все еще разговаривала со мной, даже когда я ее бросил. Как только Скотт снова заговорил со мной, появилась возможность двойных свиданий. К сожалению, родители не выпускали меня из дома после ужина, даже по выходным.

Я продолжал заниматься борьбой и тренировками, но не делал всех дополнительных вещей, которые делал раньше. Я все еще оставался на дополнительные субботние тренировки, но на этом все. Я снова стал уделять внимание урокам и домашним заданиям и постепенно стал замечать, что мои оценки начинают возвращаться. Первые две шесть недель осеннего семестра у меня были хорошие оценки, и я думал, что смогу все исправить, если получу хорошие оценки за все три, или шесть недель весеннего семестра.

Я так-же выиграл большинство матчей по борьбе. Единственные проигрыши были у занявшего второе место в моей весовой категории, и слепого борца из школы глухих и слепых Джорджии. (Не смейтесь, слепой парень был одним из лучших борцов, с которыми я когда-либо сталкивался; он знал, куда я иду, прежде чем я это сделаю.)

Глава 142

Сезон борьбы закончился, и наша школа получила Рекорд Победы. Мой личный рекорд был 11/4, и я был очень доволен. В следующем году я буду стараться больше, но я также буду держать баланс. Я немного прибавил в весе, но меня это не сильно беспокоило, так как мне нужно было, чтобы я оставался в моей весовой категории. Как только я перестал тренироваться шесть дней в неделю и переключился на три раза в неделю, я перестал есть столько же. Я также вырос на полтора дюйма с моего последнего дня рождения, и теперь я был немного выше, чем 5’9 дюйма. Оглядываясь назад, я понимаю, что мое тело прекрасно заботилось о себе. Я все еще беспокоился о том, что буду слишком пухлым, но с рутиной школы, я думаю, что иногда забывал об этом беспокоиться.

Когда я получил табель успеваемости за первые шесть недель весеннего семестра, мои оценки были значительно лучше. Я вернулся на пятерку, две четверки, четверку с минусом и две четверки. Не очень конечно, но уже лучше. Мама и папа поговорили со мной, чтобы убедиться, что улучшение не было временным, и убрали некоторые из своих ограничений. Наверное, я должен был быть счастлив, но нет.

Я даже снова начал писать Джине, но между нами все остыло, и я не знал, как это исправить. Мы по-прежнему писали друг другу примерно раз в неделю, но письма были короче, и, казалось, связи было меньше. И снова мне захотелось поговорить об этом со Сьюзан. Я не мог, однако, и я чувствовал себя потерянным и смущенным. Я даже не мог поговорить об этом с Эми, но она видела, что я в депрессии.