Летний лагерь свингеров

Сципио Ник

Я пожал плечами и продолжал толкать тележку, угрюмо следуя ее примеру.

— Я думаю, ты чувствуешь себя виноватым.—

Я резко посмотрел на нее и сузил глаза.

Она кивнула. — Насчет Эми и насчет Джины.—

Паника захлестнула меня. Я вдруг понял, что она видит меня насквозь. Если бы она знала об Эми и...

— Ты поссорился с Эми?—

Я чувствовал, что я упал на спину от двойного броска. По крайней мере, она не спросила меня о страхе беременности.

—Я так и думала, — сказала Мама, увидев мое выражение лица.

— Как поживаете?—

Она остановилась,

и мне пришлось резко остановиться, чтобы не врезаться в нее тележкой. — Пол, — мягко сказала она. — Когда твой отец служил на флоте и ему пришлось отправиться в круиз со своей эскадрой, это всегда было очень напряженно. Как ты думаешь, что я чувствовала, зная, что он идет в бой, и что его могут убить?—

Я стоял и смотрел на нее, разинув рот.

—Когда твой отец ушел, у меня были другие жены, которые помогли мне пройти через это, особенно некоторые из пожилых женщин. Эми не было. Конечно, ты не собираешься воевать, но она не знает, как справиться с тем фактом, что ты уезжаешь на лето. Это будет довольно напряженно для любого.—

Она посмотрела на меня серьезно. Я глубоко вздохнула и попыталась разобраться в своих чувствах.

— И еще, — печально сказала она. —Если ты злишься на кого-то, это облегчает прощание. —Она задумалась на мгновение, а затем грустно покачала головой. Когда она подняла глаза, она слабо улыбнулась, и я начал задаваться вопросом, говорим ли мы все еще об Эми и обо мне.

—Мам, я...— Я не знала, что сказать.

— Все в порядке, дорогой. Люди иногда бывают такими. Такова человеческая природа. Но, — серьезно сказала она, — Эми-это только половина твоей проблемы, не так ли?—

— Не знаю, о чем ты...—

— Пол, ты думаешь, я не замечаю, как ты счастлив, когда получаешь письмо от Джины или когда она звонит?—

Я посмотрел на нее, ошеломленный.

—А потом, когда ты начинаешь чувствовать себя виноватым, как ты потом хандришь?—

Я сглотнул и моргнул. Как она могла все это знать? Я думал, что проделал хорошую работу, скрывая свои чувства и то, через что мне пришлось пройти. Очевидно, я этого не сделал. Заметка для себя: больше не недооценивай маму.

— Все в порядке, дорогой. Не все в жизни должно быть легко. Некоторые из лучших вещей очень трудны, но они того стоят. Но ты не можешь держать все в себе все время. Ты понимаешь меня?—

Я молча кивнул.

—Иногда это помогает. И иногда полезно знать, что ты не единственный, кто когда-либо чувствовал себя так, как ты. Если держать все в себе, будет только хуже.—

Она обошла повозку и трезво посмотрела на меня.

—Ты больше не мой маленький мальчик, — сказала она. —Но ты знаешь, что всегда можешь поговорить со мной, верно? О чем угодно.—

— Я знаю, мам, — сказала я хриплым голосом.

Она крепко обняла меня, и хотя я немного стеснялся обнимать маму в молочном проходе Винн-Дикси, я обнял ее и обнял за спину.

—Я люблю тебя, Пол. Ты всегда будешь для меня особенной.—

— Я тоже тебя люблю, мам.—

Когда она отступила, то смело улыбнулась мне. — Я серьезно. Ты можешь говорить со мной о чем угодно, когда захочешь.—

Я кивнул и она улыбнулась мне.

—

Теперь, — сказала она, ее голос снова стал ровным и уверенным. — Давай закончим с покупками. Не могу дождаться, когда доберусь до лагеря.—

Когда мы наконец подъехали к нашей хижине, той же, что и в прошлом году, мы устали и одеревенели. Я был немного в лучшем настроении, но не очень. Я все еще не чувствовал, что могу поговорить с мамой об этом, и моя предстоящая встреча с Джиной вырисовывалась в моей голове. Поэтому я был удивлен, увидев Сьюзан, поднимающуюся на холм, чтобы приветствовать нас.

— Привет, — весело сказала она.

На ней было ее вездесущее бикини, и большая шляпа от солнца. Я забыл, как хорошо она выглядела, и когда она улыбнулась мне, я почувствовал первую искру счастья без вины, которую я почувствовал за долгое время.

Мы все хором приветствовали ее, и она начала перебирать ключи на большом брелоке.

— Я думала, вы придете попозже, так что у меня не было времени отпереть хижину и подмести ее, — сказала Сьюзан.

— О, это не проблема, — сказала Мама. — Я могу помочь. —Затем мама на мгновение задумалась и повернулась к отцу. — Дэвид, ты, Пол и Эрин можете выгрузить продукты и убрать, пока мы со Сьюзан будем убирать хижину?—

— Нет проблем, детка. Давайте, детишки, начнем представление.—

И вот так мы снова сели в машину и поехали вниз по холму к клубу. Мы втроем притащили первую партию продуктов, а потом Эрин осталась на кухне, чтобы все организовать, пока мы с папой приносили остальную еду и напитки. Работая вместе, мы все уладили примерно за 15 минут.

Папа спросил, не хочу ли я поехать на машине обратно на холм, и я удивился: я ухватился за этот шанс. Мы все забрались обратно в мамин фургон, я сел за руль и поехал обратно на холм. Когда мы добрались до хижины, Сьюзан и мама стояли на крыльце, разговаривая друг с другом. Я осторожно убедился, что у меня есть место для поворота (я не хотел подниматься по лестнице на крыльцо), и повернул руль. Когда я понял, что задняя часть машины находится перед ступеньками, я осторожно поставил ногу на тормоз.

Я получил аплодисменты от мамы и Сьюзан, когда я вышел из машины. Я неистово покраснел, но принял это как должное, театрально поклонившись. С этими словами мы начали разгружать машину. У нас были все обычные вещи: складные шезлонги, постельное белье и подушки, банные полотенца, пляжные полотенца и несколько корзин и дорожных сумок, заполненных всем, что нудистской семье нужно для летнего отдыха. Мы выгрузили личные чемоданы, и в машине осталась только одна вещь.

На мой день рождения мама и папа подарили мне очень хороший набор весов Weider, в комплекте со скамейкой, керлинг-баром и гантелями. Я использовал некоторые из моих накопленных денег на пособие, чтобы купить некоторые дополнительные веса. Вместо того, чтобы распаковывать лишние гири, я просто упаковал их в машину для поездки в лагерь. Я только взял с собой плойку и гантели, но с ними я мог работать почти на всей верхней части моего тела. С весами, приседаниями, отжиманиями и скакалкой я мог легко оставаться в форме в течение лета.