Летний лагерь свингеров

Сципио Ник

— Ты не можешь.—

Она сделала гримасу.

— Серьезно, — сказал я. —Я съеду с дороги или врежусь в кого-нибудь в лоб. Извини.—

Она кивнула, но я видел разочарование в ее глазах.

—Погладь мой член одной рукой и поиграй с собой другой, — твердо сказал я.

Она немного сдвинулась и повернулась ко мне. Правой рукой она играла с моим членом. Ее левая рука была занята, потирая маленькими кругами клитор. Позади нас звуки секса становились громче, по мере того как Манфред увеличивал свой темп. Как мамин микроавтобус превратился в подростковый сексмобиль? Я

не знал, и мне было все равно. И когда Джина потерла клитор перед тем, как кончить на мою головку, а потом пососала палец, я перестал удивляться.

Стоны Дженни наполнили машину, даже несмотря на шум открытых окон и радио. Я быстро оглянулся и увидел, как Манфред вытащил и начал гладить свой член. Со стоном он кончил. Я почувствовал, как машина дрейфует, и поспешно снова обратил внимание на дорогу.

Джина продолжала ласкать мой твердый ствол. Каждые несколько взмахов она натирала на палец, а затем пробовала его на вкус. Это было невероятно эротично, поэтому мне пришлось приложить значительные усилия, чтобы не кончить.

На заднем сиденье Манфред и Дженни начали распутываться. По настоянию Дженни Манфред вычистил ее живот своей рубашкой. Джина посмотрела на меня, и я сразу понял, что у нее на уме.

Наконец, к счастью, мы добрались до знака «Стоп», где свернули налево на окружную дорогу, ведущую к лагерю. Как только мы остановились, Джина опустила голову мне на колени. Когда я не попытался остановить ее, она обхватила губами мою головку и поцеловала кончик.

Сьюзан повернула налево, и я покатился вперед, мое тело на автопилоте. Я затормозил немного сильнее, чем хотел, но Джина не переставала сосать. Она дважды двинула рукой, и я кончил. Когда первый рывок ударил ей в горло, она вздрогнула, но продолжала глотать. Она сделала мягкий звуки восторга, когда моя сперма хлынула по ее языку.

Когда я наконец перестала брыкаться, я открыла глаза. Мои костяшки пальцев были белыми, откуда я схватился за руль, и у меня была педаль тормоза в конце ее движения. Я расслабился и посмотрел налево. Задние фонари Сьюзан уменьшались вдалеке.

Когда она заметила, что я не позади нее, она начала замедляться. Яркие стоп—сигналы пробудили меня от оцепенения, и я быстро посмотрел направо. Дорога была свободна, поэтому я поехал вперед и повернул налево. Как только Сьюзан увидела, что мои фары выехали на окружную дорогу, она перестала тормозить.

Я посмотрел на свои колени и увидел очень счастливую Джину. Она ухмыльнулась мне и стала сосать мое уменьшающееся мужское достоинство. Моя голова все еще была чувствительной, и я вздрогнула, когда она погладила ее языком. Вздрогнув, я свернул и поспешно поправился. Я перевернулся и свернул на встречную полосу. К счастью, других машин на дороге не было. Мое сердце колотилось, когда я поспешно вернул машину под контроль.

Когда я снял Джину со своих колен, она поняла. Тем не менее, она выглядела разочарованной. На заднем сиденье, Манфред и Дженни все еще разбирались между собой, благодаря моему крену через дорогу.

Я взглянул на Джину, и она посмотрела на меня блестящими глазами, ее выражение было смесью удовлетворения и желания.

— Ты кончила?— Тихо

спросила я.

Она отрицательно покачала головой. На мой вопросительный взгляд, она прижалась к моей руке. — Я надеялась, что ты позаботишься обо мне позже, — сказала она, а ее голос был мягким и томным.

С этими словами она положила голову мне на плечо и счастливо вздохнула.

Глава 210

Когда мы добрались до ворот лагеря, Манфред и Дженни снова целовались. Джина помогла мне натянуть рубашку на голову и прижалась ко мне, прижимаясь мягкой грудью к моей голой коже. После того, как мы почти сбили машину с дороги, мы решили, что для меня, вероятно, лучше всего снова надеть шорты.

Сьюзан открыла ворота и выехала на улицу. Я последовал за ним, поставил машину на стоянку и вышел, чтобы снова запереть цепь. Прежде чем сесть в машину, я незаметно стащил шорты и нижнее белье. Джина улыбнулась, когда я сел за руль. Она прижалась ко мне и стала нежно играть моим членом.

— Я скучала по этому, — тихо сказала она.

Позади нас Манфред и Дженни были слишком увлечены друг другом, чтобы подслушать.

— Я тоже, — сказал я.

Я действительно не знаю, что думать о том, что произошло во время поездки домой. На чисто физическом уровне я, конечно, получал удовольствие. На эмоциональном уровне я тоже получал удовольствие. Но я также задавался вопросом, не слишком ли быстро все движется.

В конце концов, у Джины была неделя, чтобы разобраться в своих чувствах, и только шок прошлой ночи заставил ее изменить свое поведение или рискнуть потерять меня. Предыдущая ночь была для меня все еще сырой раной, которая только начала заживать. Просто мысль о ее детском отношении немного разозлила меня.

Но теперь она, казалось, искренне раскаялся. Я был уверен, что смогу сказать, притворялась ли она. Какая у нее может быть цель, если она притворяется? Ничего, что я мог бы видеть. Зачем восстанавливать доверие с тем, кто тебе не интересен? Причины нету. Поэтому я предположил, что ее извинения были искренними, и она честно хотела все уладить.

Это оставило меня в незначительном затруднении, хотя и не эмоциональном. Даже прошлой ночью, когда я еще был зол, я знал, что люблю ее. Но мне не хотелось слишком быстро сдаваться. Думаю, я не хотел посылать сигнал, что она может быть грубой со мной, независимо от последствий, и я безоговорочно прощу ее.

Я, конечно, не хотел, чтобы она переборщила, пытаясь компенсировать свое поведение, но я также не хотел, чтобы она думала, что может относиться ко мне так, как она, а затем просто исправить все, плача и извиняясь. Извинения прошли долгий путь, но я думаю, я хотел знать, что она не сделает то же самое снова. К сожалению, не было простого способа узнать, согласится она или нет.

Со вздохом смирения я осторожно повелл фургон за нашу хижину. К счастью, мы ехали с открытыми окнами и там не пахло сексом. Кроме того, моих родителей нигде не было видно (мы не знали, когда вернемся, поэтому они нас не ждали). Я решил оставить окна открытыми, на всякий случай.