Летний лагерь свингеров

Сципио Ник

Верная своему слову, Джина практически напала на меня, когда мы легли спать той ночью. Но я был добровольной жертвой. Наш секс был жестким и быстрым, и я боялся, что моя семья все услышит.

Потом мы растянулись на моей кровати, тяжело дыша. После того, как Джина, удовлетворилась, она нежно обняла меня. Во второй раз мы занимались любовью тихо и нежно. Она оседлала меня, поднимаясь и опускаясь в гипнотическом ритме, доводя нас обоих до оргазма.

Мне потребовалось некоторое время, чтобы кончить, но она последовала за мной. Потом мы

обнялись, не желая, чтобы это чувство заканчивалось. После десяти или пятнадцати минут дружеского молчания я убрал прядь волос с ее лица и посмотрел на нее.

—Почему ты хочешь, чтобы я пошел к Сьюзен? — Спросил я.

— Потому что она всегда дает тебе хорошие советы. — без колебаний ответила Джина.

Я склонил голову набок.

—Я знаю, чего хочу. — честно призналась она. — Думаешь, я не вижу, что происходит между тобой, мной и Кендалл? —

Я не ответил. В этом не было необходимости.

— Твоя мама решила, что тебе стоит поговорить со Сьюзен. И когда она спросила меня об этом вчера вечером, я согласилась с ней. —

— Даже если это не зависит от тебя? — Спросил я, слегка задетый.

—Нет, Пол. — Спокойно сказала она. — Но я люблю тебя. И эта враждебность между мной и Кендалл разрушает нас. Что-то должно измениться. —

— Ты понимаешь, что говоришь? —

Она кивнула. — Может, мне это и не нравится, но я устала от того, как мы живем. Раньше я любила Кендалл, но теперь... —

Я старался не вздыхать.

— Теперь, наверное, да. — тихо добавила Джина. — Так что, если Сьюзен может дать тебе полезный совет, то иди. —

—А что, если она скажет, что я должен порвать с тобой? —

— Она бы никогда этого не сделала. — сказала Джина со спокойной уверенностью.

Конечно, я знал, что она права, но не поэтому задал этот вопрос. Я хотел посмотреть, как она отреагирует.

—Она никогда не говорила тебе, что делать. Она не такая. —

Мое молчание было достаточным согласием.

— Пол. — мягко сказала Джина, — я люблю тебя больше всего на свете и хочу, чтобы ты был счастлив. Я хочу, чтобы мы были счастливы. — Сказала она.

Я замолчал я некоторое время, размышляя. Ее «Мы» не включало Кендалл. При этой мысли мой желудок болезненно сжался.

— А пока. — прошептала Джина. — Войди в меня. —

Я лег на спину, а мой член вернулся к жизни.

— Да! Трахай меня! — Сказала она, когда я вошел в нее.

Глава 614

На следующее утро я встал рано и начал собирать вещи. В прогнозе погоды сказали, что в 12км видимость не больше 1.5 км. Этого было более чем достаточно для полета на VFR, но прогноз погоды на вторую половину дня не был таким веселым. Надвигался фронт низкого давления, и видимость упадет до 1км. Это было незначительно для VFR, и я не хотел рисковать быть пойманным ухудшающейся погодой.

Джина проснулась, когда я укладывал последние вещи в свой рюкзак. Мне много не понадобится – я собирался в лагерь

нудистов, но даже в Южной Каролине декабрь был довольно холодным месяцем.

—У тебя есть время вернуться в постель перед душем? — Спросила Джина.

Я посмотрел на часы – было чуть больше семи. Потом взглянул на Джину. Она откинула одеяло, и при виде ее тела во мне что-то шевельнулось.

— Мы ничего не будем делать. — сказала она.

Я взглянул на свой встающий член. Потом бросил на нее голодный взгляд.

— С другой стороны. — добавила она с усмешкой, — Может, и будем. —

Полет в Южную Каролину прошел без происшествий. С приближением фронта низкого давления воздух был немного турбулентным, но не более. Когда я был в 15км от аэропорта, я настроил радио на частоту Unicom и прислушался. Частота была четкой, поэтому я включил микрофон.

— Lancaster County Unicom, Cessna 4619 Tango. — сказал я, чтобы привлечь внимание оператора. Несколько мгновений спустя мои наушники затрещали в ответ.

— Танго Один Девять, Ланкастер Уником. —

— Ланкастер, «танго-один-девять» находится в десяти милях к юго-западу на расстоянии трех тысяч миль, посадка «Ланкастера». — сказал я. — Запрашиваю дорожную консультацию и взлетно-посадочную полосу. —

Оператор Unicom не был авиадиспетчером – он был здесь просто для удобства пилотов. Поскольку аэропорт не контролировался, в мои обязанности входило следить за другими самолетами в этом районе (Т.е быть внимательным, и следить за другими самолетами), и сообщать по радио другим пилотам о своем положении и намерениях. Поэтому я внимательно слушал, как оператор Unicom сообщил мне, что активная взлетно-посадочная полоса была под номером 24, и дал мне отчет о ветре.

— Вас Понял, Ланкастер. Спасибо, сэр. Танго один девять. — ответил я. (Мой отец был всегда вежлив по радио и всегда говорил «сэр». Я усмехнулся про себя, когда понял, что бессознательно подражаю его привычке.)

Мой текущий курс почти совпадал с используемой взлетно-посадочной полосой, так что мне не пришлось много маневрировать, чтобы войти в подветренную часть моего подхода. Сделав это, я нажал кнопку передачи на рычаге управления. Затем я начал спокойно говорить.

— «Ланкастер траффик», «Сессна-один-девять-танго» въезжает налево по ветру на взлетно-посадочную полосу 24, полная остановка, «Ланкастер». —

Любой другой пилот в этом районе услышал бы мой радиосигнал и понял бы, где я и что делаю. На полпути подветренной стороны «Пайпер Томагавк» вызвал оператора «Уникома» и был проинформирован о моем положении.

Когда я скорректировал курс на основной участок полосы, я сделал еще один радиовызов, похожий на мою передачу с подветренной стороны. Мгновение спустя Томагавк сообщил, что он входит в подветренную часть аэропорта. Вскоре после этого я снова нажал кнопку передачи.

— «Ланкастер траффик», «Один-девять-поворот танго». — сказал я. — Посадка два четыре, «Ланкастер». —