Летний шторм
Шрифт:
Но оказалось, что таких не так уж и много.
Не был "белой костью" и их комдив, несмотря на "царскую" фамилию. Но за это время неоднократно продемонстрировал противнику, что воевать он умеет. В чeм пришлось убедиться немцам и сейчас.
Полуокружeнная дивизия не только не бежала, но и упорным сопротивлением заставила противника поменять направление удара. И сейчас немецкой пехоте приходится месить грязь болотистых низин, вместо движения по шоссе, оставшемся за спиной их полка. В конце концов, немцы выйдут на трассу, но потерянное ими время уже не вернeшь. Кто-то успеет стать заслоном на их пути,
Убедившись, что приказа на отход в ближайшее время не будет, Иван начал прикидывать возможные позиции для отражения следующей атаки, а то, что она непременно будет, и не один раз, он ни секунды не сомневался. Но прибежал посыльный с требованием, им с Ольгой, прибыть в штаб батальона. И пришлось, передав свой участок ответственности соседней снайперской паре, двигаться в тыл.
Смертельно уставший за эту неделю боeв капитан мучительно боролся со сном в своeм блиндаже. Сидя за столом, он всe время клонился лицом вниз, останавливаясь, когда вслед за головой устремлялось тело. Вскидывался вверх, осматривал осовелыми глазами бревенчатые стены своего штаба, переводил взгляд на лежащие перед ним бумаги и опять проваливался в полудрeму, чтобы через несколько секунд вновь вскинуться и вновь заснуть. Вошедших снайперов он узнал не сразу, только со второй попытки осознав, кто перед ним.
– А, Ковалeв и Краснова.
– Капитан зевнул так, что возникла опасность вывернуть челюсть, и продолжил.
– У меня к вам особое задание.
– Помолчал, передвинул перед собой бумаги, наконец, решился.
– В расположение нашего батальона вышел курьер штаба армии с очень ценными бумагами.
– Каким ветром его к нам занесло?
– Удивилась Ольга.
– Немецким, товарищ старший сержант, - отреагировал капитан на еe сомнения, - тем, который с пулями.
Иван в сомнении покачал головой. Неужто в тылах уже такой бардак, что курьеры этакого уровня в сторону передовой рванули.
– Документы в порядке!
– Оценил по-своему его движение капитан.
– И печати на мешке с бумагами подлинные.
Иван старательно вытянулся, демонстрируя своe согласие с мнением начальства. Если и есть шанс утащить Ольгу с передовой, то только этот. И капитан, именно поэтому, хитрит с этим разговором. Что у него разведчиков нет? Но раз комбат так решил, значит что-то знает. И скорее всего, их батальону приказано геройски лечь здесь, связывая части противника до последней возможности.
Осталось только уговорить Ольгу, которая могла заартачиться и в присутствии генерала. И только своего напарника она слушалась, правда после долгих споров.
Но на этот раз случилось чудо! Ибо, старший сержант Краснова, бросив мимолeтный взгляд на Ивана, только кивнула головой.
Дальше было знакомство с лейтенантом интендантской службы, который оказался довольно стар для такого звания. Но всe его поведение выдавало в нeм недавнего штатского, призванного или перед самой войной, или в первые дни, так как форму он уже научился носить, судя по внешнему виду. Лейтенант старательно твердил, что доверенные ему документы слишком важны, что они обязательно должны быть доставлены в штаб армии, что если невозможно это сделать, то следует немедленно, не вскрывая, их уничтожить, согласно инструкции.
Не
Это, только в "героических" фильмах всe просто. Выскочил на бруствер окопа, заорал "ура" и враг бежит в панике, бросая всe, вплоть до "обгаженных" подштанников.
На самом деле, враг думает точно так же. И ожидает от своего противника абсолютно такой же реакции. И невероятно удивляется, когда этого не происходит. И теребит свою разведку, требуя дать объяснение, почему враг, вместо прогнозируемого бегства, "тупо" упeрся и перемалывает наступающие части одна за другой.
Разведка, в очередной раз, передав последние данные, полученные перед наступлением, дипломатично пожимает плечами. И делает вид, что все остальные вопросы еe не касаются. Пока очередной генерал, положивший свою часть перед несуществующими, по данным разведки, линиями обороны, не начнeт бить командиров данной разведчасти об ближайшую стену.
Вот тогда наступает "момент истины". Ибо, выясняется, что знание человеческое ограниченно. И не стоит требовать от своих сослуживцев больше, чем они могут сделать!
Вот и тогда, выбрав, как казалось, самую безопасную по данным разведки дорогу, они проскочили на трофейном Опеле больше десяти километров. И почти поверили, что всe закончилось, когда из-за поворота вывернулся мотоцикл, застрочил с коляски пулемeт и шофeр уткнулся простреленной головой в рулевую баранку, но всe же успел остановить машину, упершись уже мeртвыми ногами в педаль тормоза. Иван открыл дверь, вывалился вбок и растянувшись вдоль колеса в два выстрела успокоил водителя и сидящего за ним солдата. Но пулемeтчик продолжал долбить по их Опелю короткими очередями. Иван приготовился поменять позицию, когда до него донеслось : "Нихт шиззен. Их бин дойче официр". И вслед за этим выкриком голос Ольги: "Ваня, сзади!"
Оглянувшись, он увидел вываливающееся с заднего сиденья тело Оли с торчащей в шее финкой и злобную морду их попутчика. Интендант, а вернее немецкий шпион, вытаскивал из своей кобуры наган, торопясь прикончить и его. Но не успел даже поднять руку. Иван рывком вскочил, прыгнул в его сторону и одним ударом отправил лжеинтенданта в нокаут. Подхватил свою винтовку и, стреляя поверх машины, успокоил пулемeтчика, который прекратил огонь, пытаясь понять, какой немецкий офицер находится в этой машине.
Всe ещe не веря в непоправимое, кинулся к Ольге, но та уже была мертва. Иван рухнул на колени и взвыл, вкладывая в этот крик всю свою обиду на злодейку судьбу, отнявшую у него самое дорогое. Гладил уже неживое лицо любимой, осторожно, боясь причинить боль даже мертвой, вытащил нож и отбросил его в сторону. Приподнял Ольгу за плечи и нежно целовал в волосы, прижимая к себе начинающее холодеть тело.
Послышался стон, Иван повернул голову и обнаружил приподнимающего интенданта. Аккуратно положил Ольгу на землю, встал и, чувствуя, как закипает в жилах кровь, вытащил эту гниду наружу.