Летний шторм
Шрифт:
Пытались там визжать, оскорблeнные в своей "непредвзятости" свободные средства массовой информации англоязычных стран, но мерзкие русские опять-таки обнародовали "грубую бухгалтерию" этих действий, вызывая у цивилизованных европейцев пренебрежение и непонимание своей "тупой славянской наивностью".
Всe это подполковнику Вилку было прекрасно известно. Приходилось вынимать из, вполне заслуженной, петли всяких деятелей "сопротивления". Причeм, некоторых из них подполковник, с превеликой радостью, повесил бы сам. Главной интригой этого
Подполковник отвернулся от пленника. Всe, что его непутeвый племянник пытался привести в своe оправдание, было подполковнику прекрасно известно. Он сам, в аналогичном случае, привeл бы более убедительные оправдания. Подполковник кивнул своему помощнику. Хорунжий извлeк из своего бездонного вещмешка веревку и кинулся искать ближайшее подходящее дерево.
Не стоило нарушать традицию, взятую на вооружение большевиками.
Пленник дeрнулся, но понимая, что для него всe уже закончилось, смирился.
Вскоре вернулся хорунжий, молча кивнул, поясняя, что задание выполнено.
– Что писать, пан подполковник?
– Спросил он, протягивая своему командиру заранее заготовленную "табличку висельника".
– Пиши, что "казнeн убийца и вор Адам Пшегота".
– Ответил подполковник.
– Что, дядя, боитесь опозорить своe благородное имя?
– Попытался подать голос пленник.
– Заткнись идиот!
– Мрачно бросил подполковник Вилк.
– Я пытаюсь позаботиться о твоей матери, которой неприятно будет слышать, что сына повесили за убийство троюродной сестры. И спасаю от общего презрения и ненависти твоих братьев, не виноватых в том, что старший брат оказался убийцей и садистом.
– А если мы одержим победу?
– Привeл последний повод капитан Витковский.
– Идиот, ты что не видел реакцию местных хуторян на нападение большевиков?
– А причeм тут их реакция?
– В свою очередь удивился капитан.
– Ты видел кого-нибудь, кто бы вас поддержал?
– Начал пояснения подполковник.
– И давно уже никого не видел!
– Продолжил он вдалбливать своe мнение племяннику.
– Везде вас только терпят. Подобострастно кланяются и плюют в спину, стоит только отвернуться.
– Хлопы всегда такими были!
– Ответил ему капитан Пшегота.
– Значит нужно делать выводы из этого, кретин.
– Вспыхнул вдруг подполковник.
– А вы начали их зверски резать, выставляя виноватыми русских. Вы что, действительно, поверили, что они не узнают, кто это сделал на самом деле?
– А кто собирается спрашивать их мнение?
– Бросил капитан Пшегота.
– Ну всe! Хватит!
– Решился, наконец-таки подполковник.
– Хорунжий, найдите для него подходящее дерево и не забудьте повесить табличку!
Подполковник отвернулся и пошeл вдаль от места казни, страшась поменять своe мнение.
Старший лейтенант Аникушин прикидывал потери своей роты после этого
Всех "своих" решено было вынести с поля боя, чтобы похоронить в отдельном месте, в том числе и одного поляка. Польского подполковника больше всего поразила "странная логика" красноармейцев, согласно которой погибшие в одном бою считаются союзниками и должны быть похоронены в одном месте.
– Матка Бозска.
– Шептал поляк.
– А может так и должно быть?
Спешили по ночному лесу русские бойцы и польские жолнежи, кричали команды сержанты и капралы. Наконец, выскочили к тому месту, где русские бойцы, получив пароль, разрешивший им расслабиться, решили оторваться, но возникли новые проблемы и всем, без исключения, командирам пришлось бежать к командному пункту русских. Оказывается, немцы решили устроить очередную проверку своим польским союзникам.
Ждала их впереди полноценная засада, пройти которую могли только отряды Армии Крайовой.
– Должен вам сказать, подполковник.
– Начал разговор майор Смирнов.
– Что кто-то из ваших солдат продал нас "с потрохами". И выход у нас только один - повесить эту тварь на виду у противника и прорываться на восток.
– Пан майор, позволит мне высказать своe предложение?
– Ответил ему польский офицер.
– Конечно, пан подполковник.
– Русский майор успел убедиться в деловых качествах польского командира.
– Давайте обойдeм этих "гансов", и посмотрим, что на самом деле, они из себя представляют?
– Вы что-то подозреваете?
– Майор Смирнов не хотел штурмовать никакие рубежи обороны.
– Вы знаете, пан майор, но день назад тут никого не было.
– Подполковник Витковский сделал непонятный жест рукой.
– А это значит, что никакие серьeзные части перебросить в данное место не могли. А несерьeзные мы пробьeм насквозь и забудем!
– Пан подполковник, никак не может забыть польскую самоуверенность!
– Ответил русский майор.
– Напомнить тридцать девятый год?
– Не нужно!
– Усмехнулся поляк.
– С тех пор я изрядно поумнел! Я!- Подполковник задумался.
– Но не немецкие генералы! А значит есть шанс их обмануть.
Затем была организована демонстративная переброска, на виду у немцев, живой силы и техники, в лице "двух танковых рот", состоявших из трeх БТ и одного Т-26, гоняемых вдоль дороги, и батальона стрелков, который демонстративно путешествовал по шоссе, показывая возможность ввязаться в бой в любом месте фронта. Немецкие генералы тихо охреневали от переброски русских резервов, которых в данном месте не могло быть ни в каком случае, но, получив данные разведки, торопливо перебрасывали на данный участок фронта всe, что у них было.