Лето 1977
Шрифт:
Если не будет получаться, то придётся, тупо, писать слоями. Берём два магнитофона. Записали барабаны с басом. Включаем магнитофон с записью, гитаристы играют, всё пишется на магнитофон номер два. Затем включаем магнитофон номер два, клавиши, пианино и гармонь пишутся на магнитофон номер один. Затем тоже самое и с вокалом. Проблема такой записи в том, что чем больше раз перезапись, тем хуже будет качество и это не считая того, что громкость и тембр уже записанных инструментов, поменять будет невозможно. С другой стороны,
— Так, товарищи. Берите бумагу, нотные тетради, пишем себе аккорды и ноты новых двух песен. Подписывайте где куплет, где припев. Тут нет ничего сложного, всё просто… И так… — взяв гитару в руки, стал наигрывать аккорды и объяснять «что, да где»…
Через полчаса закончили.
— Сева, ты как, свободен с утра? — поинтересовался я.
Тот утвердительно кивнул.
««Чтой-то, они «раскивались» то, у меня сегодня?»
— Юля, а ты?
— В принципе, да.
— Насколько я понимаю, завтра работают все, кроме студентов и школьника? Давайте тогда, кто завтра не работает, приезжает на базу в девять утра. Будем репертуар на клавишах мне подбирать— несколько песен. Кстати говоря, никто не продаёт ещё какие-нибудь хорошие клавиши? Или не сдаёт их аренду?
— Откуда?! — удивился Савелий. — Да и вообще, у нас же и так двое клавиш и пианино, — напомнил мне он.
Я поморщился. Японский синтезатор неплох, естественно для этого времени, но вот советский электроорган — это что-то с чем-то. Для попсятины, которую собирался записать я, он совершенно не подходил.
Звуки, которые издавало это чудо конструкторской мысли, скорее подошли бы для озвучки лазерных выстрелов в фильмах типа «Звёздные войны» или для озвучки инфернально-адских мучений исчадий геенны огненной, в к/ф типа — «Чужие».
— Ладно, хорошо. Завтра экспериментируем со звуками.
— Можно, я тоже с утра приеду, — спросил до этого молчавший Кеша.
— А ты что завтра, что, не работаешь? — удивилась Юля.
— Нет. Завтра выходной, — сказал он каким-то странным голосом, как бы убеждая нас.
«Ну-ну… Отгул, что ли возьмёшь? Боишься, что без тебя тут всё пойдёт? Надеешься взять лидерство в свои руки? Выходной у него посреди недели!.. Ну-ну. Хрен тебе, а не лидерство, — констатировал телепат, проведя мысленный анализ речи «товарища соврамши»», а в слух, миролюбиво произнёс:
— Конечно приезжай, если дел никаких нет. Нам как раз и партия бас гитары нужна будет. Я побарабаню немного, а ты подыграешь.
Антон, Дмитрий и Мефодий сказали, что приедут после работы. На этом репетиция закончилась и ребята стали собираться.
Когда мы расходились, Иннокентий подошёл ко мне и «выдал».
— Как я рад, что мы встретились. Ты просто гений! Я верю,
— Конечно, — согласился с ним я, — как же может быть иначе. — Затем обратился ко всему ВИА:
— Ребята, имейте ввиду, сейчас такой график, потому что у меня каникулы. Нам нужно многое сделать. Как только запишемся, перейдем на обычные, одну-две репетиции в неделю.
Все покивали, а Юля сказала:
— А я бы каждый день репетировала — ежедневно.
Все опять закивали.
— Там видно будет, — решил за всех генерал и тем самым пресёк начавшую было зарождаться дискуссию.
— Сева, не надоело тебе ещё, в таком формате работать — с утра, до ночи? — поинтересовался я у клавишника, когда тот вёз, меня к дому.
— Да ты что! Нет конечно! С тобой интересно. Вот теперь буду думать полночи, что-то завтра сыграть собираешься. Наверное, очередной шлягер? — он посмотрел на меня вопросительно.
— Нет. Не шлягер, — я сделал паузу и через десять секунд, как бы нехотя продолжил… — а три шлягера. Причём музыка полный примитив.
Сева охнул.
— Слушай, а магнитофон у тебя есть?
— Да есть, японский.
— Хорошо, — обрадовался я. — Не мог бы, ты его завтра взять с собой, с проводами и парой кассет?
— Хорошо возьму конечно.
— Кстати, ты обещал поговорить с папой, насчёт художественного руководителя, забыл?
— Нет, не забыл. Конечно же поговорю.
— Почему, всё ещё не поговорил? Время же было! — допытывался я.
— Понимаешь, — замялся тот. — Папа не верит, что у нас всё серьёзно. Неплохо, было бы ему запись дать послушать, тогда он начнёт воспринимать меня всерьёз. Понимаешь он…
— Ясно. Отцы и дети, часть «стопятьсот». Ладно, спасибо, что подбросил. Пока. До завтра.
— Тебе спасибо!
— За что? — удивился я, вылезая из авто.
— За песни! За песни и за Кешу! Всё-таки полгода вместе играем… — с пылом начал «водитель».
— Всё! Заканчивай! До завтра, — сказал я и захлопнул дверь «Волги», не дав продолжить ожидаемые и регулярные восхваления гениального меня. Конечно я не против послушать хвальбу, но всё же, нужно и меру знать!
Хотя… меры эти, у каждого свои…
Глава 31
11 августа. Четверг.
Ванная, ужин, ванная — всё как обычно на ночь. Ванная, пробежка, ванная, завтрак — всё как обычно с утра.
— Слушай Сева, давай заедем на почту. Проверим мой выигрыш. Мне кажется, я выиграл немного денег, — сказал я когда садился на переднее сидение к нему в машину.
— Чего правда? Это те билеты, которые ты покупал, — удивился он и завёл машину.