Лето без милосердия
Шрифт:
— Это ведь наша северная эскадра, так? Адмирал Гронтеш? Ларк его ждёт.
— Да, — Рени быстро и словно неловко улыбнулся. — Отец сейчас… а, вот и он. Отец, позволь тебе представить капитана Никодеса фор Виттенца. Полк горных стрелков его высочества.
— Можно просто Никодес. Для меня честь познакомиться воочию со знаменитым Огненным Гронтешем.
— Полагаю, нынешняя молодёжь скоро переплюнет меня по безумствам, — адмирал рассмеялся и крепко пожал Никодесу руку. Как равному. — Я знаю, что его высочество ждёт мою эскадру, но, право же, Никодес, вы выбрали оригинальный способ
И тут Никодес фор Виттенц понял страшное. Со всей этой им же затеянной разведкой, с мечтами о ценной информации для Ларка, с навеянными морем мыслями и страхами он так и не удосужился спросить имён сопровождавших его магов! Менталист и погодник, да и все. Те, правда, и сами не торопились представиться, но разве не он, как старший по званию и вроде как начальник экспедиции, должен был…
— Я полагаю, об этом следует говорить не на палубе, — мягко сказал погодник. Никодес совершенно некстати подумал, что командовал в вылазке по большей части именно он; и, по чести, именно его, а не капитана фор Виттенца, следует признать главным героем этого безумного приключения. А значит, и честь докладывать следует предоставить магу. Что ж, Никодес фор Виттенц умеет признавать чужие заслуги.
— Право, адмирал, лично я отличился этой ночью разве что работой с ведром. Пусть господа маги сами рассказывают. То, что все мы живы — целиком и полностью их заслуга.
— Тогда прошу ко мне в каюту. Реннар, ты тоже. Заодно угощу всех чем-нибудь согревающим, да и в сухое переодеться не помешает. На самом деле, господа, наша встреча весьма кстати. Я хотел бы вникнуть в ситуацию как можно быстрее. Как только враг узнает, что к войску его высочества присоединились наши корабли, счёт пойдёт даже не на дни, а на часы.
Встреча с магами и Никодесом оказалась не просто кстати — «кстати», сказать по чести, было разве что наличие сильного и опытного мага на «Отважном», иначе и эскадру бы потрепало, и безумная разведывательная вылазка окончилась бы печально для всех её участников. Спасительная случайность — не только для них, но и для андарской армии, потому как до сих пор на море не творилась магия настолько мощная. Убийственно мощная.
— Охранные чары среагировали, очевидно, на нашу попытку их прощупать, — неторопливо, отхлёбывая между словами крепкий горячий чай с ромом, объяснял мэтр Ледуш, маг-погодник. — Затрудняюсь сказать, что именно встретило бы там вас, адмирал, и ваши корабли.
— Уж точно не спокойное море, — кивнул Огненный Гронтеш. — И как нам высаживать там войска?
— Предоставьте это Гильдии, — отрезал менталист, магистр Оршвиц. — Вы, военные, любите быстрые решения, но здесь нужна тщательная подготовительная работа. Мы доложим верховному магистру.
— Как скажете, — адмирал подавил усмешку, заметив, как вскинулись на слова мага Рени и Никодес. Молодняк! Все хотят сами, сразу, лихой атакой, наскоком. И чтобы вся слава — только им. А отдать решение тем, кто разберётся в проблеме лучше тебя — как же так, это же самим остаться не у дел! Вот и хорошо, пора им и такому учиться.
За окном каюты рассвет окрашивал море в розовое, сиреневое и голубое. Волны улеглись, эскадра шла прежним курсом.
И времени для принятия решения осталось всего ничего, они почти на месте.
— Идите отдыхать, — адмирал налил себе крепкого чаю и выложил поверх карты план гавани Линдэнэ и ближайшего побережья. — Рени, устрой своего друга сам, хорошо? Мне надо подумать.
План, который уже зарождался в его голове, был в достаточной степени безумен, что бы понравиться молодым остолопам вроде Рени и Никодеса, да и принца Ларка, пожалуй, тоже. А вот сам адмирал предпочёл бы что-то более надёжное: увы, молодость прошла, сейчас он ощутил это как никогда ясно. Искать верные решения с минимумом риска и потерь — удел стариков; и не пора ли, в таком случае, уступить дорогу тем, кто не боится рисковать?
Огненный Гронтеш скомкал исчёрканный линиями и стрелками лист бумаги, затем расправил вновь и покачал головой:
— Признайся хотя бы самому себе, что боишься за сына. И подумай, обрадует ли его твой страх. План хорош, разве что слишком опасен; да и лучшего все равно не придумать.
Он кивнул и тут же хмыкнул: привычка говорить с самим собой — тоже из числа стариковских. Никуда не годится. «Ладно, проснётся Рени, покажу ему, пусть посмотрит и оценит», — бережно спрятав измятый лист, адмирал скинул камзол и прилёг: спать некогда, но немного отдохнуть и ему нужно, после такой-то ночи.
— Лучшего все равно не придумать?! — Реннар посмотрел на отца, на быстрые линии наспех набросанной схемы атаки, снова на отца: — Ты не выспался и устал. Ничем иным я не могу объяснить твоё недовольство. Это гениально! Так просто, но…
Просто, но сам он не додумался. И в голову не пришло! А ведь это он, а не отец, испытывал воздушные шары над сушей и над морем, придумывая и отрабатывая все новые и новые задачи и манёвры! Или все дело в том, что он, получив приказ доставить шары в армию, и мысли не допускал использовать их в деле до того, как все расскажет и покажет Ларку?
— Гениально? Реннар, в этом плане дыр, как в дырявой рыбачьей сети! Слишком много неизвестных факторов. Степень риска, недопустимая для приличного командира, я даю шансов на успех не больше, чем один к трём.
— Ерунда! То есть я согласен, риск велик, но разве ты надеялся взять Линдэнэ вообще без риска? Зато в случае удачи! — Реннар даже договаривать не стал: уж верно, отец и без него представляет все плюсы, которые принесёт успех его плана.
Адмирал помолчал, словно ждал ещё возражений, хрустнул пальцами и спросил: