Лето Гелликонии
Шрифт:
– Вот, друзья мои, и весь вывод, к которому я пришел. Среди вас стоит король ЯндолАнганол, и вы можете спросить его - я уверен, он знает правду и не посмеет опровергнуть мои слова, ибо не кто иной, как он всеми силами способствует тому, чтобы на землях его королевства агуманы спокойно селились и плодились во множестве.
Но король ЯндолАнганол больше никого не интересовал. Злобные лица уставились на СарториИрвраша.
– Окончательный вывод также ясен и очевиден. Раса анципиталов, на счет которой мы в течение многих веков записываем все беды человечества, вовсе не раса недавних пришельцев-захватчиков, вроде, например, дриатов. Нет. Анципиталы - древняя раса. Некогда фагоры населяли всю Гелликонию, как теперь фламберги заполонили области Приполярья.
Фагоры
Фагоры владели Гелликонией прежде, чем в ее небе появился Фреир - и, возможно, это продолжалось очень и очень много веков. Люди появились много позже. В самом начале люди зависели от фагоров, были накрепко привязаны к ним. Фагоры научили людей речи, и потому в нашем языке до сих пор сохранилось столько слов двурогих. «Кхмир» на родном означает «период гона». Даже само имя нашего мира, «Гелликония», вышло из языка фагоров.
Король ЯндолАнганол наконец нашел в себе силы заговорить. То, о чем говорил его бывший советник, настолько потрясало основы веры, что в течение довольно долгого времени король Орел стоял словно в трансе, выпучив глаза и приоткрыв рот, напоминая больше рыбу, чем гордую птицу.
– Ложь, ересь, святотатство!
– выкрикнул он.
При слове «святотатство» опомнились и другие. Но вмешательство короля Сайрена Станда остановило зарождающийся скандал - монарх направил к ЯндолАнганолу стражников, которым поручено было следить за тем, чтобы вспыльчивый борлиенец не мешал выступлению. К королю Орлу устремились несколько дюжих воинов - чтобы остановиться перед сверкнувшими остриями мечей борлиенских капитанов, в любую секунду готовых к драке. Вот-вот могло начаться кровопролитие.
СарториИрвраш повысил голос.
– Итак, наша слава несколько потускнела от слова правды. Истина в том, что фагоры появились на свете куда раньше людей. Фагоры были господствующей расой на Гелликонии и, вполне возможно, обращались с нашими предками как с животными до тех пор, пока мы, люди, не восстали и не освободились от их господства.
– Дайте ему сказать!
– неожиданно закричала Бакхаарнет-она.
– Неужели вы все так уверены в своей правоте?
Муж-король наотмашь ударил ее по лицу.
Бессвязный говор и выкрики становились все громче. Везде люди поднимались на ноги и что-то яростно кричали или, наоборот, опускались на колени и тихо молились. В саду появилась новая группа стражников, и несколько придворных дам поторопились скрыться с места зарождающегося скандала, пока не дошло до рукопашной. Вокруг ЯндолАнганола наконец заблистала сталь. В СарториИрвраша полетел первый камень, угодивший ему в руку. Потирая ушибленное место, ученый продолжал говорить.
Среди придворной толпы, заходящейся от ярости, был по меньшей мере один спокойный и внимательный слушатель, посланник его святейшества Элам Эсомбер. Он не желал принимать участия в назревающих беспорядках. Равнодушный и холодный в душе, он наблюдал за происходящим совершенно спокойно, ничуть им не затронутый, испытывая только удивление от того, какое действие сказанное возымело на олдорандцев.
Обитатели Земли, отделенные от Гелликонии пространством и временем, взирали на творящееся на поляне в саду короля Сайрена Станда с меньшим спокойствием и отстраненностью. Земляне в большинстве своем знали, что в словах СарториИрвраша содержится правда или почти правда, за исключением отдельных мелких неточностей. Знали здесь и то, что человек отнюдь не любит правду превыше всего на свете, как полагал бывший советник. За правду приходилось все время бороться, правда чаще всего обнаруживала свойство безвозвратно теряться. Правда могла уплыть в неизвестность подобно Серебряному Глазу, чтобы никогда уже не вернуться.
Как уплыл в неизвестность Т'Сехн-Хрр, никто из людей не видел.
Из вычислений следовало, что радиус Т'Сехн-Хрр составлял 1252 километра против 7723 километров Гелликонии. То, что спутник Гелликонии мог породить на своей поверхности жизнь, было весьма сомнительно.
Не вызывало сомнения только одно: эти эпические события, имея вид совершенно катастрофический, накрепко запечатлелись, словно бы выгравировались, в вневременном сознании фагоров. То, как небеса обрушились на землю, забыть, конечно же, было невозможно.
Кроме самого факта космологического события такого порядка, землян удивляло и то, каким образом Гелликония вообще сумела пережить потерю спутника.
– Да, я понимаю, что это звучит как истинное кощунство против нашего единого Бога, и прошу у вас за это прощения, - закричал в толпу СарториИрвраш, со страхом прижимая к себе Оди и слыша, как крики вокруг него становятся оглушительными.
– Но я должен был донести до вас правду - в этом я видел свой долг. Я объясню вам причину - поскольку фагоры когда-то были на планете господствующей расой, то если их не уничтожить сейчас же, они снова возьмут над людьми верх. Поставленные мной эксперименты позволили установить, что мы, люди, те же животные. Божьим ли произволением или по другой причине люди в свое время произошли от других– от домашних зверей фагоров, и случилось это после вселенского катаклизма. Люди произошли от других точно так же, как в свое время фагоры произошли от фламбергов. И поскольку фагоры потомки фламбергов, то вполне может случиться так, что в один прекрасный день их неисчислимые стада заполонят наш мир. Фагоры ждут своего часа, затаившись со своими кайдавами на заоблачных плоскогорьях Никтрихка, они в любой день готовы спуститься на равнины и отомстить. Они сотрут людей с лица земли. Помните об этом и страшитесь. Пока царит жара и господствует лето, анципиталов нужно уничтожить, ибо только летом люди - полновластные хозяева Гелликонии. Когда снова наступят холода и грянет зима, злобные наездники на кайдавах вернутся!
Вот вам мое последнее слово: перестаньте враждовать между собой, не тратьте на это понапрасну силы. У нас есть еще общий враг, древний, безжалостный и затаившийся, а кроме того, есть и те, кто защищает этого врага, принимает у себя фагоров!
Но его уже никто не слушал - началась общая драка. Здесь были все столпы религии, даже сам Криспан Морну, вдохновитель крестовых походов.
Перед ними был чужак, оскорбивший их религиозное чувство и одновременно пробудивший в них воинственные инстинкты. Придворный, бросивший в советника первый камень, был атакован своим же соседом. Камни засвистели по всему саду. Довольно скоро в ход был пущен первый кинжал, торопливым движением пронзивший плоть. Мужчины носились среди великолепных цветников, окровавленные, и падали прямо в цветы. Пронзительно кричали женщины. Постепенно, по мере того как страх и возбуждение принимали всеобщий характер, свалка захватывала всех присутствующих. Балдахины были сорваны и брошены на землю.
Элам Эсомбер неторопливо и незаметно покинул место действия, где среди прекрасных ухоженных деревьев и декоративных растений дворцовой лужайки разыгрывалась в миниатюре история всех военных конфликтов планеты.
Тот, кто явился главной причиной суматохи, взирал на дело рук своих, а вернее языка, вне себя от ужаса. Он и представить не мог, что плоды научной мысли могут подвигнуть людей на такое. Глупые святоши! Метко пущенный камень ударил советника в лицо, и он упал на спину.
С криком бросившись к повергнутому СарториИрврашу, Оди Джесератабхар попыталась загородить его собой от обрушившегося на помост града камней.