Лето Гелликонии

Олдисс Брайан Уилсон

Прислушавшись, король понял, что от казарм Первого Фагорского не долетает ни звука. Неожиданная тревога обуяла его.

– Я, кажется, что-то слышу.

Внезапно повернувшись, Милуя подбежала к противоположной стене и уже оттуда закричала:

– Ян, Ян! Посмотри, что творится! Дворец!

Бросившись к жене, король выглянул в окно. За площадью Лойлбрайден дворец был объят пламенем. Горел весь внешний деревянный фасад, клубы черного дыма поднимались к звездам.

– Должно быть, пожар начался из-за землетрясения.

Нужно пойти посмотреть - может быть, мы чем-то сможем помочь - скорей, скорей, там моя бедная мать!

Птичий голосок Милуи Тал выдавал пронзительные тревожные трели.

Потрясенные, они молча оделись и выбежали наружу. Фагоров в парке нигде не было видно, но как только они пересекли площадь, то увидели двурогих.

Первый Фагорский в полном боевом снаряжении охранял дворец, не сводя с огня розовых неподвижных глаз. Огонь быстро охватывал все б?льшие участки стен и крыш, но фагоры сохраняли неподвижность, невзирая на то, что пожар разгорался все сильнее. В отдалении перед строем фагоров беспомощно стояла толпа горожан, не в силах сделать хоть что-нибудь. Фагоры не подпускали людей к огню.

Король ЯндолАнганол решительно бросился к дворцу, устремившись прямо на строй фагоров, но не успел он приблизиться к двурогим вплотную, как путь ему преградили острия копий. Предводительница фагоров Гххт-Мларк Чзахн отсалютовала своему начальнику и заговорила:

– Вам нельзя подходить ближе, господин, опасно. Мы принесли огонь в это гнездо сынов Фреира, туда, где под землей у них прибежище веры. От предков к нам пришла весть, что король зла и король-церковник готовят убийство всех ваших слуг, тех, что состоят в гвардии.

– Кто приказал поджечь дворец?
– спросил король, от потрясения еле ворочая языком.
– Я не мог приказать вам этого. Вы только что убили Акханабу - Бога, созданного по вашему подобию.

Стоящее перед ним существо с непрозрачными розовыми глазами подняло трехпалую руку и поднесло ее к голове.

– Приказ предков пришел ко мне давно. Когда-то в древности это место звалось Хррм-Бххрд Йдохк… Говорят, что еще…

– Вы убили Акханабу… убили все… все…

Окончание фразы король ЯндолАнганол едва расслышал, поскольку стоящая рядом с ним Милуя Тал безостановочно выкрикивала на одной высокой мучительной ноте:

– Моя мать! Моя мать! Моя мать! Моя бедная мать!

– В Хррм-Бххрд Йдохке когда-то обитал король анципиталов. В древности. Никто не отдавал его сынам Фреира, они взяли его сами.

Король Орел ничего не понимал. Он вновь попытался прорваться ко дворцу, но уперся грудью в острие копья фагорши и выхватил меч.

– Пропусти меня, Чзахн, или я убью тебя.

Он знал, что угрозы здесь бесполезны. В ответ он услышал только спокойное:

– Туда нельзя, господин, вы не пройдете.

– Ты же огненный бог, Ян, - прикажи огню погаснуть!

Вскрикивая своим птичьим голосом, клекоча словно

попугай, Милуя нещадно щипала его за руки, толкала в спину, но он не трогался с места. Чзахн, явно желающая объясниться, некоторое время молча сражалась с рвущимися наружу словами, пока наконец не заговорила вновь:

– Древний Хррм-Бххрд Йдохк - доброе место, сударь. В воздушных октавах здесь слагаются песни. До пришествия сынов Фреира здесь жил Хрл-Ичор Йхар. Это было в давние времена, во времена Т'Сехн-Хрр.

– Но сейчас другое время, гиллота! И мы живем и умираем сегодня, а не когда-то в древности!

Он пытался заставить себя размахнуться и нанести удар, но тщетно, даже пронзительно кричащая женщина рядом с ним не могла принудить его к этому. Его воля умерла. Языки пламени плясали в зрачках прищуренных глаз.

Помолчав немного и собравшись с мыслями, гиллота продолжила объяснения, выговаривая слова с размеренностью машины.

– Анципиталы были тут до сынов Фреира, господин. До того дня, когда свет Фреира стал совсем плохим. До того, как ушел Т'Сехн-Хрр. Старые грехи, господин.

Хотя, может быть, гиллота сказала и «старые вехи». В яростном реве пламени невозможно было расслышать что-то наверняка. Часть дворцовой крыши с грохотом провалилась внутрь, и в ночное небо взметнулся столб огненной круговерти. Колонны рушились прямо на площадь.

Закричав в один голос, толпа отпрянула. Среди зевак была и АбазВасидол. Когда народ шарахнулся от жара, она в испуге ухватилась за локоть приличного господина из сиборнальского посольства.

– Его святейшество Це'Сарр… все погибли!
– сходя с ума от душевной муки, воскликнул ЯндолАнганол. Милуя Тал рыдала, спрятав лицо у него на груди.
– Все погибли… все погибло!

Он стоял, опустив руки, - не пытался обнять жену, но и не отталкивал ее. Сейчас она была для него ничем. Его душа сгорала в пламени дворцового пожара. В блеске огня гибли все его надежды и замыслы - или можно было сказать, что огонь превращал его упования в быль. Он станет повелителем Олдорандо, как раньше был повелителем Борлиена, хотя в этом бесконечном превращении понятий в свою противоположность, этих радикальных перемен точек зрения, когда Бог превращается в фагора, он больше не мог желать власти.

Фагоры привели его к триумфу, в котором он видел только одно - свое полное поражение. Его мысли устремились к МирдемИнггале, но их лето давным-давно закончилось, и этот великий погребальный костер его врагов был лишь тусклым отсветом их осени.

– Все погибло, - снова повторил он.

Стройная фигура, свободно миновавшая ряды фагоров, приблизилась к ним как раз вовремя, чтобы успеть заметить:

– Не совсем, господин, далеко не все. Рад вам об этом сообщить.

Эсомбер старался держаться уверенно и легко, но это ему теперь плохо удавалось - он был бледен и дрожал.